Гроза над Цхинвалом - стр. 12
– За Грузию! – провозгласил Гоча, высоко поднимая бокал с вином. – За любимую родину! За родное Сакартвело! Отцы наши сбросили более чем двухсотлетнее российское иго, а нам предстоит увидеть великую, могучую и процветающую страну!
Арчил с удовольствием присоединился к тосту. Вино чуть-чуть кружило голову, все вокруг казалось удивительно прекрасным.
– Два века… – задумчиво сказал Беруашвили, осторожно поставив бокал на стол. – Ты только представь, чего бы добился наш народ, если бы эти годы не были вычеркнуты из его истории! Земля наша богата и изобильна, мужчины сильны и мужественны, женщины верны и красивы… Эх!.. Мы могли стать финансовым центром Европы, очагом торговли, бизнеса, культуры…
– Но ведь все это будет? – спросил Арчил, с любовью глядя на друга.
– И скоро! – уверенно кивнул Точа. – Очень скоро. С нами Америка – сильнейшая страна мира, истинный оплот демократии. За нас вся Европа, скоро мы войдем в НАТО. А кто против? Дряхлая Россия, которая вот-вот развалится, но продолжает нам пакостить, подкармливает проклятых сепаратистов. Ничего! Новое поколение грузин, наше с тобой, Арчи, поколение, покажет себя всему миру. Недаром нашего президента называют образцом демократии. Давай выпьем за его драгоценное здоровье.
– Давай! – радостно согласился Арчил. – Стоя! До дна! С таким вождем мы всего добьемся!
Точа, тщательно пережевывавший ломтик сыра, с доброй улыбкой смотрел на раздухарившегося приятеля.
– Одного боюсь, – признался ему Арчил. – Вдруг все решится, пока мы в университете учимся. Скажут: «Родине нужны специалисты, а солдат у Грузии много». Что тогда будем делать?
– Не бойся… – улыбка Беруашвили стала шире. – Мы с тобой, дружище, на особом учете. Не забыл, где мы сборы проходили?
Разве такое можно забыть? В прошлом году, в марте, проводилась массовая подготовка резервистов. Призывали и студентов четвертого курса. Друзья, несмотря на то что были моложе, неведомым образом тоже попали в список.
– Значит, едем в Мухровани? – спросил тогда довольный Арчил.
– Чего ради? – ухмыльнулся Гоча.
– Из нашего университета всех туда посылают, – растерянно пояснил Гегечкори.
– Правильно, – кивнул Гоча. – И готовить из них будут стрелков. Пиф-паф, умение ведения боя и выживания в условиях города, и всякое такое прочее. А мы поедем не на восемнадцать дней, а на весь месяц. В Сенаки. Там собирают активный резерв.
– Как это? – не понял Арчил.
– Увидишь на месте… – уклонился от ответа Беруашвили.
На базе в Сенаки друзья попали в спецгруппу, с которой работали инструкторы-американцы – крепкие темнокожие парни.
– Упаси тебя бог даже за глаза назвать их не афроамериканцами, – предупредил друга Гоча.
«Афро» не «афро», но гоняли инструкторы своих подопечных до седьмого пота – в первые дни сил у Гегечкори едва хватало, чтобы доплестись после тренировок до казармы. Но регулярные занятия спортом помогли – вскоре Арчил втянулся в изнуряющий процесс, инструкторы то и дело одобрительно похлопывали его по плечу А Гоча и вовсе занимался по какой-то особой программе – больше сидел с бумагами, даже на плацу появлялся нечасто.
Американцы оказались задорными ребятами. Они обожали громко и заливисто смеяться, а в короткие свободные минуты пытались освоить местные танцы. Получалось не очень, но было видно, что в это занятие они вкладывают всю душу. Один из таких веселых перекуров заснял какой-то залетный телевизионщик. Арчил потом видел его передачу и очень расстроился: журналист сказал, что заокеанские парни исполняют «танец грузинских воров». Гегечкори подумал, что так говорить нечестно – на него самого американцы произвели замечательное впечатление. Общаясь с ними, Арчил очень кстати и свой английский подтянул.