Гроссмейстеры афер - стр. 23
По его расчётам денежный фонтан должен был бить не менее года, но затяжной харакири был прерван одесским ОБХСС через десять месяцев.
Скважина обогатила троицу на сто девяносто восемь тысяч рублей (цены середины 1960-х годов).
На следствии и суде Оксана, рассчитывая на обещанную помощь оставшихся на свободе подельников, всю вину взяла на себя. Её приговорили к двенадцати годам лишения свободы.
Бруно был признан психически недееспособным.
Герцог ударился в бега. Впрочем, и Бруно, и Оксана знали его как «Юрия Козленко». Человека с этими анкетными данными и искал Всесоюзный уголовный розыск…
Вслед за задержанием Оксаны Герцог спешно попрощался с отцом и под фамилией Пономаренко вылетел в Киев.
В гостинице устроился под фамилией Бондаренко. Паспорт на Козленко Юрия Аркадьевича сжёг, пепел утопил в унитазе.
До назначенной встречи с представителем администрации промышленного объединения «Магдрагмет» оставалось ещё два дня. Часами просиживая у телевизора или слоняясь по коврам роскошного трёхкомнатного «люкса» Юлий испытывал настоящие физические муки. Нет-нет, не от страха быть задержанным. От безделья…
Наконец контракт подписан, предписание приступить к работе и пропуск в закрытую Магаданскую область получены. Осталось взять билет и в иллюминатор взлетающего самолёта сделать прощальный взмах рукой. «Не злато ль ищешь ты в краю далёком? Его ль ты не нашёл в краю родном?»
Заметая следы, Юлий вылетел из Киева в Москву под фамилией Тарасюк, а из Москвы в Магадан уже под фамилией Герцог, на которую он и оформлял контракт.
Через три года после исчезновения из Ленинграда Герцог возродился на золотом прииске «Самородный» в должности начальника планового отдела.
Чем больше сцен, на которых играет талантливый актер, тем выше его мастерство. Причём, в отличие от посредственных лицедеев, мастер одинаково хорошо справится с ролью независимо от того, какой бы сложной она ни была.
Глава девятая
Возите золото «Аэрофлотом»
Герцог остановил такси на Невском, в двух кварталах от гостиницы «Европейская», и юркнул в толпу. Окольным путём добрался до Русского музея, который служил последней контрольной зоной обнаружения возможной слежки. Будний день, предобеденная пора, редкие посетители в залах музея – идеальная обстановка для выявления «хвоста». Смешавшись с группой американских туристов, Юлий с деланно рассеянным видом огляделся по сторонам. Всё спокойно. Миновав два зала, он посмотрел на часы – до передачи товара оставалось десять минут – и направился к выходу, боковым зрением отмечая перемещения окружающих.
Нет-нет, все заняты созерцанием шедевров.
При входе в «Европейскую» Герцог сунул человеку в ливрее пятёрку. Путь открыт. Ресторан, обслуживавший иностранцев, находился на третьем этаже. Ещё одна пятёрка, условная фраза на ухо швейцару – и Юлий, утирая платком взмокший лоб, уселся в дальнем углу зала.
– Да, – заключил он, раскуривая сигарету, – Хенкин прав. Отсюда весь зал, как на ладони, а тебя от окружающих скрывает густая листва пальмы. Недаром этот столик вечером бронируют гэбэшники. Ну а днём?
– А днём, – отвечал Хенкин, – мы – стоматологи!
Герцог скривился.
– Нет, господа врачеватели, не понять вам тревог вьючного мула, таскающего на себе полотняные пояса с золотым песком…