Громкий шепот - стр. 32
– Отлично. Валери, позвони нам, если тебе что-то понадобится. – Мама целует меня в щеку. – Слушайся мужа и сделай что-нибудь со своими волосами.
– Мне нравятся ее волосы такими, какие они есть. Ей не нужно быть самозванкой рядом со мной.
У меня могло бы перехватить дыхание от этих слов, но вся проблема в том, что я уже слышала их от Алекса. И это оказалось ловушкой. Знаю, что слишком глупо сравнивать всех с Алексом, но разум – как самый непослушный ребенок: с ним можно сколько угодно нянчиться и уговаривать его, но он в любом случае сделает все по-своему.
Мама кивает Максу, скрывая свое недовольство. Родители еще раз обнимают меня на прощание и уходят, так и не узнав правду.
– Что это был за спектакль? – интересуюсь я.
– Если это твой способ сказать «спасибо», то не за что.
Макс расплетает наши руки. Мне кажется, только сейчас мы осознаем, что все это время держались друг за друга. Нужна ли такому уверенному человеку, как он, такая же неосознанная опора в ком-то?
– Почему ты это делаешь?
– Что? – спрашивает он, хватая с тумбочки телефон, который принес вчера.
Я так и не притронулась к нему. Знаю, что он новый и там нет контакта Алекса. Но я настолько привыкла к шквалу извинений или оскорблений после ссор, что даже не смогла взять его в руки. Тут среднего не дано, поэтому нас штормило, бросая из крайности в крайность.
Макс распаковывает телефон и достает из кармана пиджака голубой чехол с ромашками.
– Почему ты помогаешь мне? И почему ромашки?
– Мне показалось, они подходят тебе. – Он пожимает плечами, надевает чехол на телефон и протягивает мне. – Возьми и начни им пользоваться. Не бойся.
– Я не боюсь. – Я стискиваю зубы.
– Хорошо.
Мы встречаемся взглядами, и… Господи Иисусе, почему рядом с ним я постоянно пребываю в каком-то тумане?
– Ты готова ехать домой?
– У меня его нет. – Я отворачиваюсь, не желая показывать уязвимость.
– Есть.
Аннабель всю неделю уверяла меня в том, что они с Леви будут рады мне в своем доме, и каждый раз получала отказ. У них вот-вот появятся дети, зачем им еще один ребенок в моем лице? В конечном итоге подруга сдалась, заверив меня, что, так или иначе, они решат, как обеспечить мне безопасность. Кажется, за это будет отвечать мужчина передо мной.
Макс делает широкий шаг к кровати. Это посылает сигнал тревоги в мой мозг, и я непроизвольно вжимаюсь в подушку. Алекс всегда нависал надо мной, как стервятник над падалью. Видимо, Макс замечает изменения в моем поведении, раз отступает и присаживается на край кровати, чтобы мы были на одном уровне. Хотя кажется, мое волнение настолько незаметно, что его сложно рассмотреть даже под микроскопом. Но он видит.
– Я уже говорил, что не буду тебя ни к чему принуждать. Но позволь мне обеспечить тебе безопасность, пока Алекс где-то прячется. Как только мы отсюда выйдем, ты станешь живой мишенью. Я могу тебя защитить.
Он вкладывает в последние слова уверенность и силу. Его голос не ломается от эмоций, но так настойчиво вибрирует, что проникает в каждую клеточку моего тела.
Раунд за раундом мы ведем битву взглядов, пока я просчитываю каждый путь отступления или, наоборот… наступления.
– Мне не нужна защита.
Я отбрасываю одеяло и опускаю голые ступни на холодный пол. С решимостью, которая бурлит где-то под кожей и кажется чуждой, но такой приятной, встаю прямо напротив Макса.