Гробница тирана - стр. 8

– Тебе уже приходилось с ними сражаться? – спросил я.

Она посмотрела на меня так, словно я задал оскорбительно глупый вопрос.

Один из фавнов легонько толкнул ее локтем:

– Лавиния, чувиха, спроси, кто эти ребята.

– Э, точно. – Лавиния прокашлялась. – Вы кто?

Я с трудом встал и попытался собраться:

– Я Аполлон. Это Мэг. Спасибо, что спасли нас.

Лавиния вытаращила глаза:

– Аполлон, в смысле…

– Это долгая история. Мы везем тело нашего друга, Джейсона Грейса, в Лагерь Юпитера для погребения. Вы нам поможете?

У Лавинии отвисла челюсть:

– Джейсон Грейс… мертв?!

Не успел я ответить, как со стороны Двадцать четвертого шоссе раздался полный ярости и боли вопль.

– Хм, слушайте, – сказал один из фавнов, – эти гули вроде как охотятся парами, да?

Лавиния сглотнула:

– Да. Пошли ребята, мы проводим вас в лагерь. А там уж поговорим, – она встревоженно указала на катафалк, – о том, кто умер и почему.

Не могу я жвачку жевать и гроб тащить одновременно. И что?

Сколько нужно духов природы, чтобы нести гроб?

Ответ на этот вопрос мне неизвестен, поскольку все дриады и фавны, кроме одного, разбежались и попрятались за деревьями, сообразив, что нужно будет делать. Последний фавн тоже был готов ускользнуть, но Лавиния схватила его за запястье:

– Нет, Дон, даже не думай.

В глазах Дона, прятавшихся за стеклами радужных очков, отразилась паника. Его бородка затряслась, и этот тик напомнил мне о сатире Гроувере.

(Если кому интересно, то фавны и сатиры – это, по сути, одно и то же. Фавны – римский вариант сатиров, и они не отличаются особым талантом к… да и вообще ни к чему.)

– Слушай, я бы с радостью помог, – сказал Дон. – Но я тут вспомнил, что мне надо на прием…

– Сатиры не ходят на приемы, – отрезала Лавиния.

– Я машину вторым рядом припарковал…

– У тебя нет машины.

– Собаку надо покормить…

– Дон! – прикрикнула на него Лавиния. – За тобой ведь должок.

– Ну хорошо, хорошо. – Дон высвободил запястье из ее хватки и с обиженным видом потер его. – Слушай, я, конечно, говорил, что Ипритка может заглянуть к нам на пикник, но ничего не обещал.

Лицо Лавинии стало красным, как терракота:

– Я не об этом! А о том, что тысячу раз тебя прикрывала. Теперь твоя очередь мне помочь разобраться с этим. – Она взмахнула рукой, указав на меня, катафалк да, в общем-то, на все вокруг.

Я подумал, что Лавиния, наверное, недавно появилась в Лагере Юпитера. В легионерском облачении ей было явно неудобно. Она все время пожимала плечами, сгибала колени и теребила кулон в виде Звезды Давида, висящий на тонкой длинной шее. Ее добрые карие глаза и взъерошенные розовые волосы только усилили первое впечатление: она и правда походила на детеныша жирафа, который впервые отошел от матери на слабых подкашивающихся ногах и разглядывал саванну, словно удивляясь: «Что я здесь делаю?»

Мэг, стоящая рядом, споткнулась и схватилась за мой колчан, чтобы не упасть, едва не задушив меня при этом.

– А кто это – Ипритка?

– Мэг, – укоризненно сказал я, – это не наше дело. Но я думаю, что Ипритка – это дриада, которая нравится Лавинии, точно так же как тебе в Палм-Спрингс нравился Джошуа.

– Никто мне не нравится… – буркнула Мэг.

– Никто мне не нравится… – подхватила Лавиния.

Обе девочки замолчали, смерив друг друга хмурым взглядом.

– И вообще, – продолжила Мэг, – разве Ипритка… ну, не ядовитая, как иприт?