Гризли - стр. 31

– Не было никакого перебора. – Я поерзала на высоком табурете, наслаждаясь легкой болезненностью внутри. Да, я вот такая, бля, ненормальная – мне по кайфу ощущать, что у меня вчера был секс. Очень-очень хороший секс. В моем понимании. Пожалуй, лучший в моем опыте. И плевала я на мнение окружающих и их восприятие этого. Даже если это мой лучший друг.

– Рокси, ты выглядишь как жертва насилия, – возразил Антоха, посмотрев снова на мою шею и поморщившись. – Пиши на него заяву, и поехали протоколировать все это. Я папашу подключу, и мы этого твоего соседа посадим запросто.

Видел бы ты спину медведины, переносицу распухшую от встречи с моей пяткой и губу прокушенную. И да, заманчиво, конечно, избавиться от не в меру навязчивого соседства с помощью такой подставы. Вполне в моем духе. Но пока нет. С этой зверюгой я поиграю еще чуток.

– Не-а. У нас был… – я ухмыльнулась, вспомнив его формулировку, – секс по сомнительному согласию. Причем с его стороны.

– Это, собственно, как? – подсунул мне тарелку с бутерами и кофе друг.

– Это я его целенаправленно спровоцировала, а он поддался.

– Ты не упоминала, что он тебе нравился. Скорее уж наоборот.

– Не нравился. – Что это вообще за определение такое детсадовское? – И все еще не нравится. Слушай, Антох, не глуми голову! Я с ним переспала, а не чуйствами внезапно прониклась. Что тут такого?

– Твой внешний вид.

– Со мной все нормально. Я тебе разве врала когда? Нор-маль-но! Ты делаешь то же самое со всеми своими куклами наивными и считаешь это нормой. Чего ко мне-то прикопался?

– Мои наивные куклы не ходят потом с засосами и синяками неделями.

– Это мелкие частности. Ты со мной на собор-то полезешь? Панцирь написал в группе, что там ремонтные работы начали и замки поснимали, можно без кусачек даже идти. Если промухаем, он с дружками туда точно первый залезет.

– Ага, счаз, первый! – тут же завелся Длинный.

У них с Панцирем давняя конкуренция по лишению девственности всех высотных объектов в нашем городе и окрестностях.

– Ну так одевайся! К вечеру ливень обещают, я же не совсем психованная туда под дождем лезть.

– Совсем, Рокси, поверь мне, совсем, – рассмеялся Антоха, натягивая футболку. – Ну ладно, если ты уверена, что с тобой все норм, кто я такой, чтобы доставать тебя. Но дальше-то что делать будешь?

– Подумаю.

***

– У-у-у, ка-а-айф! – промурлыкала я, с удовольствием вытягиваясь на прогревшихся под солнцем наклонных листах железа с давно уже померкшей от времени позолотой.

– Ага, увидел? – плюхнулся рядом Длинный, что только что закинул в руферскую группу все отщелканные нами фотки. – Сосешь ты опять, дружище! Длинный и Рокси круче всех, а вам остается за нами только пыль глотать! Вечный намба ту, ты, Панцирь!

Я улыбалась его этой почти детской радости. Мальчики – такие мальчики. То ли дело взрослые мужики с замашками деспотичных зверюг. Мысли о том, чем же обернется мне вчерашняя безголовость, начиная от приглашения на палку чая Комара и заканчивая секс-провокацией, подкусывала меня с каждым часом все ощутимее. По зрелом размышлении, самый типичный вариант дальнейшего хода событий: гризли осознает, что он, мерзавец пьяный, натворил, проникается угрызениями совести, делает попытку извиниться ну или сторговаться. Ведь не дурак и понимает, что реально могу же жизнь ему заявой испортить. Дальше он начинает стараться поменьше попадаться мне на глаза, страдать херней-виной, и мы живем как настоящие современные соседи, типа знать друг друга не знаем. Второй вариант – никакой совести у него отродясь не водилось, и, наоборот, станет лезть ко мне, пытаясь использовать для секса и дальше, как приспичит.