Грифон - стр. 37
– Теперь никто не помешает. Присядем вот тут. – Он указал на два кожаных диванчика светло-серой кожи, стоявших вокруг деревянного столика, сделанного вычурно и красиво. Похоже, что этот столик стоил больше, чем я зарабатываю за полгода. А может, и еще больше.
– Курить будешь? – Мужчина пододвинул мне коробку, где пулеметными патронами были уложены коричневые цилиндрики дорогих сигар. Рядом лежала гильотинка – подозрительного желто-золотого цвета.
– Благодарю – не курю, – отрицательно помотал я головой, и приготовился к длительному и нудному разговору на тему – какой я подлец, влюбивший в себя несчастную девочку.
– А я закурю, если ты не против, – для порядка спросил мужчина, а я подумал: интересно, как это я могу отказать в курении хозяину дома? Хватило бы у меня смелости сказать – нет, уважаемый, не курите при мне! Запах табака мне отвратителен, и вообще, ваша привычка есть дикарство и пережиток прошлого! Конечно, такой смелости у меня не было. И наглости.
Мужчина откусил гильотинкой кончик сигары, щелкнул зажигалкой, стоящей моей недельной зарплаты, выпустил клуб дыма, вежливо разогнанный его ладонью, и с усмешкой спросил:
– Ну что, попал? Да ладно – не тушуйся. Я же знаю, что ты не околдовывал, что ты честный мент и спас мою дочь – за что я тебе и благодарен. Но и расстраивать супругу я не хочу. Понимаешь… некоторым образом я ее люблю. И если буду выбирать между ней и тобой, как ни странно, выберу ее. Она мне дороже. Вот вбила она себе в голову, что ты Ваську околдовал. И все тут! Хоть кол на голове теши – она всегда была упрямой. И еще: если ты переспишь с Васькой, она тебя в гроб загонит – гарантия, даже не сомневайся. Я палец о палец не ударю, чтобы тебя вытащить. Мне свое душевное равновесие дороже. Моя дочь вся в мать – своенравная, если вобьет что-то себе в голову, это не вытащить. А если еще к этому приложить заклятие…
Мужчина помолчал, выпуская клубы дыма, уходящие куда-то вверх и втягиваемые системой вентиляции, потом продолжил:
– Итак, ты меж двух огней. Слева моя дочь, желающая немедленно с тобой переспать, а также – спать с тобой всю оставшуюся ей долгую жизнь, а справа моя супруга, которая обладает ресурсом, достаточным для того, чтобы не просто испортить тебе жизнь, но и просто лишить тебя оной. Ресурс-то в принципе мой, но как я могу отказать любимой жене? – Олигарх явно развлекался, глядя на то, как я краснею и бледнею.
– Итак, в твою обязанность входит: сопровождение моей дочери там, туда, куда она скажет, охрана – я тебе выдам приличный ствол, документы на него уже подготовлены. Надеюсь, ты умеешь им пользоваться. Ты получишь одежду, приличествующую твоей новой работе, – рядом с моей дочерью не может находиться человек в таких отрепьях, как на тебе. Ты будешь жить тут, в этом доме, – комната тебе уже подготовлена. Ты будешь питаться в этом доме – лучше у себя или со слугами. Впрочем, если пожелает Василиса, то и за нашим столом. Любопытно будет в этом случае поглядеть на физиономию моей женушки! – Олигарх хохотнул и затянулся сигарой. – В общем, все обеспечение лежит на мне. Кроме того – ты будешь получать жалованье двадцать тысяч евро в месяц, которые будут падать тебе на счет ежемесячно начиная с этого дня. Пока ты работаешь в качестве телохранителя дочери. Вот твоя банковская карта – Сбербанк, так, я думаю, тебе привычнее. – Мужчина достал из внутреннего кармана кредитную карту и щелчком отправил ее через стол ко мне, замершему в немом удивлении.