Грибы Среднерусской полосы - стр. 22
– Теперь только на спуск осталось нажать, – перед тем как исчезнуть, торопливо сказал он.
Глава третья
Игнат шел к месту, откуда донесся непонятный звук не торопясь, стараясь не издавать лишнего шума. Он не вздрагивал всякий раз, когда под его ногу попадался сухая веточка, чтобы с треском переломиться, отчетливо понимая – стать тенью у него не получится, и в любой момент откуда угодно может раздаться выстрел, который и поставит точку в его не слишком-то длинной, и отнюдь не счастливой жизни.
Он утешал себя мыслью, что все не так уж плохо, и вскоре он услышит голос Юры: «Игнат, и не стыдно тебе подглядывать? Когда мы с Аленкой кувыркались смотреть не стал, и что интересного ты хотел бы увидеть сейчас? Кстати, не подскажешь, как называется это вид извращения по-научному? Копрофилия, не?»
И все же куда больший шанс был в том, что он не застанет Коня в живых. Неважного напарника, человека, который вызывал все больше раздражения, и потому все чаще возникала мысль избавиться от его компании как можно быстрей. Но это его личное, так сказать – субъективное мнение. Вполне может быть, где-то Юрия ждет мать, и она с надеждой смотрит на дверь всякий раз, когда та начинает скрипеть перед тем как открыться: вдруг вернулся ее единственный сын? Свет в окне, надежда на то, что старость будет если не безоблачной, то и не беспросветной.
И он его увидел. Мертвого, лежавшего на боку, и успевшего натянуть штаны только наполовину. В шаге позади Юрия росла могучая липа, и наверняка он пытался прикрыться ее стволом от внезапного нападения с тыла. Голова у Юры была разворочена в месте, где она соединятся с шеей. Чем-то тяжелым и острым, возможно топором, поскольку даже с его места было понятно – насколько глубока и обширна рана. Автомат, теперь навсегда ему бесполезный, лежал у него перед носом, как будто перед тем, как умереть, Юра решил его понюхать.
Также осторожно, как и добирался сюда, Игнат попятился назад, меньше всего думая о том, чтобы найти и покарать убийц. Та еще лотерея – кто кого увидит первым, и сколько их окажется вообще. Главным было добраться к Алене, и уйти отсюда как можно скорей. А заодно уповать на удачу, что при бегстве им повезет ни на кого не наткнуться. Он почти добрался до места, где оставил девушку, когда мелькнувшие между деревьями силуэты заставили Игната рухнуть на землю, под защиту куста.
Людей было двое, и чтобы признать их, ему хватило беглого взгляда. Да и какие тут могут быть затруднения, если левая сторона лица у одного заплыла после неудачного приземления на землю, а горло другого пересекала красная полоска от его, Игната, ножа?
– Черт бы их побрал, как в воду канули! Может, они на другую сторону дороги перебрались?
– Может и перебрались. Но ведь я не успокоюсь, пока из этого козла кишки не выпущу! – говоривший осторожно потрогал опухшую щеку.
– Плевать мне на твою месть: телка уж больно прикольная! Ты вот что, если она убегать начнет, старайся бить по ногам: на какой хрен она нам мертвая нужна? И шибко высоко не бери, чтобы потом в крови не извазюкаться.
– Это уже как получится! Знаешь же, иные бабы по части стрельбы трех мужиков стоят. Все, заткнулись, после поговорим, давай еще раз вдоль дороги пройдемся: нюхом чую: они где-то здесь. Жаль будет, если упустим.