Грёзы и предостережения - стр. 9

- Сегодня вы все пройдете испытание вашей храбрости и совместимости с драконами. И лишь самая смелая, сильная и достойная, станет будущей Предводительницей рейта, - заканчивает свою пафосную речь мужчина. Окидывает нас прозорливым оценивающим взглядом, словно взвешивая достаточное ли впечатление, произвели на нас его  прочувственные слова и готовы ли мы совершать подвиги по щелчку его пальцев. И ведь не скажешь в ответ, как далеко ему до проникновенных речей тренеров вдохновляющих игроков на подвиги. А ведь от тех требовалось гораздо меньше жертв, чем от нас – всего-то выйти на поле и отыграть, выложившись по максимуму, а не рисковать жизнью подходя к этой образине.

Передернула плечами, ежась то ли от очередного порыва шквального ветра, то ли от необратимости происходящего. Так и хотелось дернуть старика за руку и, состроив умильную рожицу, уставившись в землю попросить:

- Дяденька, а можно я уйду. У нас с ней все равно ничего не получится.

Но кто же позволит. Нас окружают мужчины и подводят к карнизу. В нескольких метрах от него нас просят разуться и снять плащи.

- Вы просто должны сделать шаг вперед, - подгоняет нас леди Барире, стоя под прикрытием тента. Ей не терпится покончить с этой неприятной миссией и вернуться под надежные стены вырубленного в скале замка, а мы жмемся от страха и даже не чувствуем холода, когда стражи, где тычками, где кивками  выставляют нас на небольшой выступ.

Холодный ветер бьет в лицо, рвет на части тонкое платье. Обледенелый снег тонкой коркой укрывший позднюю траву, трещит под босыми ногами, с непривычки больно покалывая нежную кожу. Порывистый ветер беснуется все сильнее, будто специально подталкивая нас к краю пропасти.

Тринадцать девушек выстроились в очередь. Никому не хотелось быть первой, и наши молчаливые охранники расставили нас сами. Я оказалась второй.

«Ожидание смерти, хуже самой смерти», - напомнила я себе слова Зверобоя, мысленно соглашаясь с тем, что умереть от простуды может оказаться более мучительно, чем от прыжка вниз. Особенно с учетом уровня их медицины.

Шагнула вперед, обходя первую девушку. Рейттары, если и заметили такое вопиющее безобразие, то никак не отреагировали.

Где-то вверху под самыми облаками протяжно заныла местная волынка. Стоящий рядом мужчина хотел было ухватить меня за руку и подтолкнуть к краю, но поймав мой пресекающий взгляд, громко хмыкнув, опустил руку.

Шагнула вперед, остановившись на самом краю бездонной пропасти. Бесстрашно раскинула руки. Поздно бояться, я свое в той предыдущей жизни отбоялась, а в этой я хочу быть отчаянно смелой и бесконечно свободной.

- Не мешкай, - напомнил мне мужчина.

Повернулась, окинув его уничижительным взглядом, подарила безмятежную улыбку трясущимся от ужаса девчонкам и сделала последний шаг навстречу свободному падению.

Удивительно, но страха не было. Только бешеный восторг и ожидание, что вот-вот сработает резинка, и я полечу обратно вверх.

В голове сами собой всплыли слова разговора Рокки Бальбоа с сыном, что так любил прокручивать наш тренер по самозащите:

«Я скажу то, что для тебя не новость: мир не такой уж солнечный и приветливый, это очень опасное, жёсткое место и если только дашь слабину, он опрокинет тебя с такой силой, что больше уже не встанешь. Ни ты, ни я - никто на свете не бьёт так сильно, как жизнь. Совсем неважно как ты ударишь, а важно, как держишь удар, как двигаешься вперёд. Будешь идти – иди, если с испугу не свернёшь! Только так побеждают! Если знаешь чего ты стоишь - иди и бери своё, но будь готов удары держать, а не плакаться и говорить: я ничего не добился из-за него, из-за неё, из-за кого-то – так делают трусы, а ты не трус! Быть этого не может!»