Грёзы и предостережения - стр. 6
«А звали то зачем? Полюбоваться? Оценить? Достойный кого?» - рождались в голове вопросы, пока мы под предводительством леди шествовали к огромным деревянным дверям.
Странно у них все устроено. Чудно!
***
- Небесные лорды! Приветствуйте леди, - оповещает тот же рейттар, что вел импровизированный показ, стоит только массивным дверям бального зала отвориться перед нами.
Его нет рядом с нами, я даже не могу разобрать, откуда доноситься его, но слышу до боли знакомое механическое эхо. Усиленно верчу головой в попытке отыскать динамики, оценивая масштаб трагедии. А он огромный. Гравитационная платформа, магический свет, неуловимо похожий на знакомое мне электричество, громкоговорители… Не удивлюсь, если нас постоянно снимала скрытая камера, и где-то в темной комнатке делались ставки на перспективные лоты. Покачала головой, отгоняя свою подозрительность, но она тут же вернулась обратно, напоминая об известном высказывании про паранойю*.
Гуськом следую за подругами по несчастью, держась в самом конце процессии и стараясь не таращиться, как деревенская дура впервые попавшая в метро. Эта ассоциация вновь будит давно похороненные воспоминания, и я давшая себе обещание забыть о прошлом, понимаю, что оно никуда не делось, осталось внутри став фундаментом новой меня. И жизнь даже тут в обновленном теле и новом мире начать сначала я не могу, потому что у меня есть своя история становления.
Действо, именуемое балом, оказалось еще странней, чем я могла предположить. Потому что женщин на нем было катастрофически мало – я не вижу ни одной, а мы выряженные в одинаковые белые платья с высокими прическами и длинными серьгами волос выглядели то ли. выпускницами какого-то пансиона, то ли перепуганной стайкой невест на выданье.
Зато окружали нас мужчины. Мощные. Сильные. Широкоплечие. Одетые в те же кожаные штаны и высокие сапоги, что и обычно. Лишь рубашки под жилетом не что-то среднее между застиранным хаки, а светлые, немного сероватые. И все как один темноволосые, что очень меня удивляет. Их глаза – нереальные, нечеловеческие, вспыхивающие разноцветными огнями, непереносимо остро впиваются в нас, пожирают, оценивают и довольно отворачиваются безмерно уверенные в своем превосходстве.
В центре зала несколько мужчин примерно одного возраста – лет пятидесяти, из которых выделяется один – властный, невозмутимый, с короткими посеребренными волосами и нечитаемым выражением лица.
- Леди, - приветствует он нас непринужденным кивком.
От этого небрежного тона веет чванливым высокомерием и презрительно-снисходительный взгляд проходиться по нам с пренебрежительным вниманием, так словно мы пыль под его безукоризненно начищенными сапогами, которая посмела осесть на них.
Сердце замирает. И что-то невыносимо тяжелое вынуждает пригнуться, тяжелой рукой ложась на плечи. Хочется воспротивиться. Выпрямить голову и гордо всмотреться в глаза, но интуиция вопит, что мне не стоит выделяться, и я покорно склоняюсь вслед за девушками под этим повелевающим взглядом. В этой краткой заминке борьбы с собой я прослушиваю часть приветственно речи, слышу только ее окончание:
- … надеюсь, пребывание в рейте, станет приятным для вас. Как и этот бал, на котором вы сможете познакомиться со всеми кандидатами, достойными возглавить рейт, - голос звучит равнодушно, но мне слышится в нем скрытая неприязнь и я украдкой, но очень внимательно всматриваюсь в него, фиксируя малейшие изменения мимики и жесты.