Грёзы и предостережения - стр. 41

Выпустившись из детского дома, я радовалась свободе, комнатке в общаге училища и новым перспективам. Хотя  возможность стать швеей меня особо не вдохновляла. Но я твердо решила отучиться год, дорасти до восемнадцатилетия, а потом пробовать поступать в институт. Вот только на моем пороге случился Игорь. Обходительный, внимательный мальчик-мажор завалил меня тем, чего так не хватало моему девичьему сердцу – конфетами, нарядами, вниманием… И за два месяца до моего совершеннолетия мы подали заявление. Расписавшись, зажили сначала в моей коммуналке, а спустя месяц в отдельном подаренном его отцом небольшом коттедже. Казалось, вот оно счастье – детдомовская Золушка 21 столетия стала почти принцессой. Но сказка быстро сменилась на жестокую быль.

Терпеливо ждавший до свадьбы принц, напившись, лишил меня девственности так нетерпеливо, жадно и напористо грубо, что я до утра не могла понять, что хорошего в сексе. В принципе не поняла я этого и за те несколько месяцев совместной жизни, что меня усердно учили быть жаркой любовницей. В ход пошло всё: шлепки, пощечины, унижения, жаркое порно, различные игрушки и всякие штучки, даже личный пример в виде притащенной домой шлюхи, за которой я должна была повторять. Возможно, я бы долго еще терпела всю эту грязь, но все решил очередной урок и моя беременность. В тот день гинеколог подтвердил то, о чем я уже догадывалась – 6 недель. Окрыленная новым счастьем и тем, что наконец-то в моей жизни появится маленький комочек безраздельного счастья – ребенок, которого я уже люблю, я радостно спешила домой. А дома меня ждал Игорь и его новый урок в виде трех лучших друзей, призванный помочь мне раскрепостится.

Как тогда я нашла в себе силы выбраться через окно второго этажа, до сих пор не могу понять. Мне повезло. За две недели до этого в соседний коттедж въехал мужчина в солидном возрасте. Он то и увидел обнаженную и избитую меня, бредущую по дороге и пугающуюся каждого шороха. Отвез в больницу, проследил за тем, чтобы я написала заявления, надавил на нужных людей, чтобы дело  не было спущено на тормозах. Он же и раскопал то, чего я не знала – половина компании отца Игоря по завещанию моего отца принадлежит мне – погибшей в аварии вместе с отцом пятилетней девочке Даше. Как эта самая девочка выбралась из машины и прошла несколько километров, прежде чем попала в больницу, а потом в детдом, осталось тайной. Сергей Степанович предполагал, что меня спасли и подвезли, но связываться с полицией не захотели, бросили на въезде в город. Я же не помнила ничего – детская память выкинула события этого дня, оставив только одно «мама умерла».

Игорь же еще год назад случайно подслушал разговор отца с помощником, сетовавшим на то, что доказать смерть девочки не удается, и они вынуждены ждать ее появления. Уже на суде муж рассказывал, что найти меня ему помог случай, а когда тест ДНК подтвердил мое с ним родство (наши отцы были двоюродными братьями), он принялся меня окучивать и ждать. Кстати, восемнадцать мне по новым, сделанным с помощью Сергея Степановича документам, исполнилось уже в больнице.

Получив деньги от продажи компании, я скрылась в другом городе и начала все с нуля. Только прошлое переехало вместе со мной, и похоронить его никак не удавалось. Но все же я выбралась и из этой ямы. Зажила новой жизнью, вернула уверенность и научилась быть сильной. Даже открыла свой центр помощи женщинам.