Грешник - стр. 18
– Ну, Глеб… Я же… я люблю тебя. Ты разве еще не понял?
– Чушь не мели! – Глеб чуть оглянулся, но так же быстро отвернулся вновь. Вид полуголой девчонки не будил в нем ничего. Лишь дикое желание поскорее избавиться от ее общества. И слава Богу, конечно.
– Это не чушь! – в голосе Карины зазвенели слезы.
К черту. С ним этот номер не пройдет.
– Карина… я что, неясно сказал? Выметайся! Или мне, что? Отцу обо всем рассказать? Ты этого хочешь?
– Ну и рассказывай! – заорала девочка. – Мне надоело прятаться! Как будто это плохо – любить!
– Матерь божья, тебе шестнадцать!
– Я не ребенок!
Глеб поднял глаза к потолку. Как же он сегодня устал! Невероятно…
– Я иду в душ. Чтобы, когда вернусь – даже духу твоего тут не было. Иначе, клянусь, отправлю тебя к отцу первым же самолетом! Ты меня поняла?!
Громов не стал дожидаться ответа. Открыл дверь в примыкающую к спальне ванную и, не сдержавшись, с грохотом ту захлопнул.
Когда же закончится этот кошмарный день?
Глава 6
– Ну, слава Богу! Где ты был?!
Глеб опустил взгляд, сосредоточив внимание на руке матери своего сына. Что это за привычка у неё такая – его трясти? И с чего, спрашивается? Ладно бы привыкла, что он каждый раз разруливает ее проблемы, а так… Видит второй раз за двадцать четыре года, а все туда же.
Наверное, стресс сказался.
– У Наташи угроза выкидыша. Я был у нее в больнице.
Вообще Громов предпочел бы не обсуждать этот вопрос. Но Ларка – все-таки бабушка. Ага, как и он… дед.
Не то, чтобы это что-то меняло.
– Угроза? – открыла Лариска рот, – а ты… ты это откуда знаешь?
– А вот об этом мы и поговорим. Сядь… – повелительно сказал Громов, кивком головы указывая на стоящую чуть в стороне кушетку. Достаточно новую, обитую еще не потрескавшимся и не потертым синим дерматином.
– Что такое? Ты мне объяснишь?!
– Это ты мне объясни, в какое дерьмо наш сынок вляпался.
Глаза Ларки расширились. Покрасневшие белки, припухшие веки. Как и для любой матери – случившееся для этой женщины не прошло бесследно.
– О чем ты? – спросила она.
– Ты знаешь, что он связался с наркотой?
– Что?! Да как ты… Да он…
– Барыга.
Ларка резко захлопнула рот, так что клацнули зубы, и зло на него уставилась. Крылья тонкого носа затрепетали, как будто она еле сдерживалась, чтобы на него не накинуться.
– Как… ты… смеешь?!
Глеб отвернулся. Растер пальцами переносицу и уставился на огромный стенд, посвященный вопросам профилактики гриппа. Ну, разве не глупо видеть его у стен реанимации? Кому вообще пришло в голову его здесь повесить? Грипп… Как будто страшней ничего не было.
– Смею что? Говорить правду? – спросил он.
– Ты ни черта о нем не знаешь!
– Видимо, как и ты.
Возможно, в тот момент он был жестоким. Но Громов не видел абсолютно никаких причин скрывать правду. Ему нужно было разобраться со всем, пока не стало поздно. Может быть, Ларка могла ему в чем-то помочь. Не то, чтобы к этому шло, конечно. Скорее даже напротив. Она вскочила со своего места, стиснув в кулаки руки:
– Хорош же ты! Ничего не скажешь. Ну, давай! Что сидишь?! Обвиняй меня, как неправильно я его воспитала! А сам-то… Сам-то где был?!
– Лара, я тебя ни в чем не обвиняю.
– Да неужели?! Но ведь хочется?! Так ты давай… Давай! Добивай, что ж ты…
Глеб тоже встал. В этом мире вряд ли что могло вывести Глеба Громова из себя. Да он и не вышел. Просто изменил тактику. Как Ларка совсем недавно, обхватил ее за предплечье и легонько встряхнул: