«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - стр. 36
– Поехали.
Капитан тут же весьма чувствительно приложился затылком о край люка, даже шлем не помог. Ощущения… Капитан никак не мог подобрать слов, чтобы их выразить. В железнодорожном вагоне все не так, скорость почти не ощущается, да и движется он едва постукивая на стыках, а здесь движение машины воспринималось всем телом. Да и ни один вагон такие пируэты выписывать не может. Кондратьев еще раз ударился головой, ушиб локоть, но тут же об этом забыл. Единственное, что огорчало, так это полное отсутствие обзора. Как они тут еще и воевать ухитряются? Капитан рискнул высунуться из люка, в лицо ударил поток холодного воздуха, машина, покачиваясь, шла по уже раскатанному снегу.
Поворот – вцепившись в края люка, капитан избежал новых травм, и вот уже танк возвращается на место стоянки. Стих шум мотора. Выбираясь наружу, Кондратьев ухитрился ушибить колено, зашипев от боли. Натянувшийся провод дернул его вниз, капитан торопливо вытянул разъем, стянул с мокрой головы шлем.
– Это с непривычки, – прокомментировал лихо выскользнувший следом из люка лейтенант. – Ну как?
– Страшно, непривычно, великолепно, – высказался капитан, – жаль, что все так быстро закончилось. А ваше мнение, поручик?
– Уж лучше я по земле, чем в этой железяке.
Петров спрыгнул с танка на столь вожделенную землю, солдаты подали поручику шинель.
– Когда-нибудь я сяду в первый русский танк и поведу его в бой, – неожиданно для всех заявил Кондратьев, – и не смотрите на меня как на фантазера.
– Слабо в это верится, – усмехнулся Сергей, – но посмотрим.
– Вот увидите, – не сдавался капитан. – Кстати, по этому поводу у меня к вам будет много вопросов.
– Задавайте, только наденьте шинель, а то еще простынете, ветер холодный.
– Тяни, тяни, твое благородие!
Гусеницу натягивали вчетвером, но Ерофеев крыл исключительно Кондратьева.
– Еще, еще! Хорош!
Механик, не без пижонства, в три удара кувалды вогнал палец на место.
– Все, шабаш.
Танкисты расслабились после тяжелой работы, вверх потянулся дымок от самокруток. Капитан, внешне ничем не отличимый от прочих, в таком же черном танкистском комбинезоне, привалился к катку, не обращая внимания на упершиеся в спину гайки. Давно он так не выматывался.
– Ну как вам наша танкистская доля, не передумали?
Кондратьев нехотя отлепился от стальной тарелки и поднялся навстречу подошедшему лейтенанту.
– Нет, Сергей Николаевич, не передумал, наоборот, укрепился в своем решении.
– Ну и хорошо. Всю профилактику, которую мы могли сделать собственными силами, уже сделали. Парусина для укрытия техники нужна, я слышал, тут такие песчаные бури бывают…
– Бывают, – подтвердил Кондратьев, – как снег сойдет, так и начнутся. Все заявки я давно отправил, но интенданты тянут.
– Еще какого-то штабного черт принес, – вполголоса заметил кто-то из танкистов.
От станции, привычно придерживая левой рукой шашку, шел среднего роста офицер. Причем целенаправленно направлялся к стоявшим у танков офицерам. Усы, бородка, подогнанная по фигуре, хорошего кроя шинель с золотыми капитанскими погонами. Наметанный танкистский глаз не ошибся, действительно штабной.
– Капитан Леруа, Борис Владимирович, – расплылся в улыбке Кондратьев.
Штабной капитан старого знакомого в таком виде признал не сразу:
– Кондратьев, Анатолий?! То-то, я слышу, фамилия знакомая!