Гремучий коктейль – 7 - стр. 26
Ладно, будем честны, невыносимо затянул. Прекрасная белокурая девушка ему очень хорошо об этом напомнила. Её веселый нрав и частые объятия едва не превратили всю книгу в заменитель туалетной бумаги. Далеко не Кулинар, этот кусок верещащего мяса, обернутого в жирную темную кожу, был Белым Китом Петра Васильевича Красовского, им стала именно она, Пиата.
Так что он сбежал, спасая историю своей жизни, написанную смертью, кровью и свинцом. Сбежал сюда, к зеленокожим, в подвал, где несчастный нервничающий старик, чуть ли не потея от переживаний, пытает его настолько нежно, что это даже неприлично.
Как же хочется его пнуть, отстраненно подумал бывший питерский бандит, глядя в спину суетливо уходящему гоблину. Пнуть и заорать – пошевелись, скотина! Ты меня задерживаешь!
Мне, черт побери, пора!
Глава 6
Два дня в долине швейцарских Альп, чтобы насладиться обществом жены и дочери, оказались несбыточной мечтой. Не успел я переодеться в домашнее, как Кристину уже вызывала из Италии паникующая дворянка по имени Глория Лимьерри, из которой местная ячейка Синдиката захотела сделать «пример всем остальным». Женщине, проживающей в небольшом городке Чефалу, к востоку от Палермо, пришло письмо, в котором в красках было описано всё, чему она будет подвергнута ровно через двенадцать часов после его получения. Она, уже потерявшая мужа в своей прошлой схватке с этой криминальной организацией, испугалась за себя и детей.
Ну, как испугалась? Впала в панику, прокляв саму идею мстить тем, кто живёт с ней в одном городе при полностью купленной полиции и запуганных соседях.
– Кейн, пожалуйста…, – только и сказала Кристина, перед тем как я, вздохнув, отправился в покои нашей гостьи-боярышни, заведующей перемещениями.
Верный ход и простой. В Италии дворян просто море. Небольшой «сапожок» буквально напичкан семьями, кичащимися благородной кровью, но при этом зарабатывающими на хлеб ежедневным трудом. Лимьерри по местным меркам была уважаемой и влиятельной матроной, хотя её общий доход и был в два раза ниже тех выплат, что делаем лично мы на счет младшей Корочкиной-Одолевской. Смысл в том, что дворянин всё-таки остаётся дворянином, поэтому расправа Синдиката над аристократкой в её доме местными будет воспринята тихо и сквозь зубы, а вот в глазах мирового сообщества это будет очень громко.
Для новосозданной коалиции, состоящей преимущественно из женщин – слишком громко.
– Хорошо, дорогая, – кивнул я тогда, вставая с кресла.
– Нет, подожди, – меня схватили за рукав, – Я прошу тебя не сделать всё самому, а просто присмотреть за ней.
– За ней?
– Да, за ней.
…и в помещение впёрлась Пиата.
Нам пришлось здорово попотеть, чтобы оказаться на Сицилии. Там, потратив два драгоценных часа на обед с семейством Истинных, никак не желавших отпускать персону уровня герцога без этого мероприятия, я был усажен в скоростной мобиль, управляемый усатым и нервным шофером, который и стартанул с сумасшедшей скоростью в сторону моря, в Чефалу. Прибыть удалось всего за час до срока, обозначенного в письме-угрозе.
– Vostra Eccellenza, principe Dyhard! (ваше сиятельство, князь Дайхард!) – склонилась передо мной в низком реверансе госпожа Глория Лимьерри, – Che onori! (какая честь!)
Дама пыталась держать себя в руках, но у неё это очевидно плохо получалось, учитывая, что затормозивший на улице мобиль, привезший меня, был единственным двигавшимся объектом. Всё остальное в этом солнечном итальянском городке как вымерло.