Гремучий коктейль – 6 - стр. 14
– Я вас услышал. А перечислить вы их мне можете?
– Вынужден отказать, – быстро и решительно произнес мой собеседник, – Эту информацию мы не предоставим даже вам. Она носит… стратегический характер.
Уходил я, что называется, несолоно хлебавши, но без особо глубокого разочарования. Отсутствие результата – тоже результат. Выводов не делают лишь дураки, а здесь они напрашиваются только так. Синдикат, хоть и выглядит как всемогущая подпольная преступная организация, на самом деле таковым не является, он, скорее, похож на корпорацию, контролирующую преступность. Не всю, но большую часть. Соответственно и политику проводит корпоративную. Почти уверен, что, если бы не Красовский, как бы взявший на себя ответственность за свой совет, я бы и этих крох информации не узнал.
Страуд, дожидавшийся меня в мобиле вместе с водителем, и бровью не повел на мое возвращение, как и не стал задавать никаких вопросов. Эта непоколебимая уверенность в очередной раз кольнула неким сюрреализмом происходящего. Синдикат – это не детишки в песочнице, но консультант отеля излучает море спокойствия.
Но да ладно. Текущее положение дел меня устраивает – в такой мутной воде скромный изобретатель силовых доспехов действительно может сохранить независимость.
– Мистер Страуд, будьте добры, просветите меня о светской жизни Нью-Йорка.
Теперь я не могу себе позволить «изобрести» нечто действительно важное, вроде тех же силовых доспехов, император не поймет, зато в индустрии развлечений, где у нас Объединенная Америка на первом месте, вполне может получиться придумать что-то, что начнет приносить красивые зеленые доллары в мой карман. А чтобы узнать, чем у нас горит общественность, нужно увидеть, как она прожигает свои жизни.
Следующую неделю мы только и делали с женой, что катались по самым популярным и злачным местам Нью-Йорка. Их было так много, что на каждый выезд мы посещали как минимум три, выезжая из отеля сразу после обеда. Казино, варьете, театр простой и театр марионеток, цирк, музыкальное выступление и даже танцевальные марафоны. Особенно танцевальные марафоны, проводящиеся отдельно для благородных и для простолюдинов, каждый со своим набором танцев.
Про кинематограф можно промолчать. Здесь он, как и в моем мире, был впереди планеты всей, пользуясь настолько потрясающей популярностью, что я даже подумал, не попробовать ли намазюкать сценарии некоторых особо легендарных картин со своего прошлого мира. Остудили этот энтузиазм две вещи – я не настолько хорошо помнил фильмы, которые видел несколько жизней назад, плюс простое банальное знание человеческой натуры. Американец из этого мира просто-напросто не смог бы понять идеи о нескольких ряженых дворянах с внушительными Лимитами, спасающих Сердечник от лезущей к ним иномировой дряни. С какой стати их считать героями или даже супергероями, когда подобным тут обязаны заниматься почти все аристократы? Ну а история про мальчика-волшебника-из-под-лестницы вызвала бы максимум гомерический смех.
Следующий фетиш этой страны, фастфуд, оказался запретной территорией. Вокруг быстрой еды стоял бешеный ажиотаж, жесточайшая конкуренция. Во всех жилых районах города у телефонов общего пользования стояли едва ли не круглосуточные очереди по вызову курьера доставки. Лидировали на рынке китайцы и итальянцы, им в спину дышали греки и, что удивительно, русские. Наши, правда, хитрили – вместо быстрой еды они занимались исключительно доставкой полноценных обедов и ужинов.