Грех во спасение - стр. 13
«О господи! Что я делаю!» – успела подумать Маша и изо всех сил оттолкнула Митю от себя.
Застигнутый врасплох, Гагаринов-младший отпрянул от нее и с недоумением посмотрел на девушку:
– Маша, что случилось?
– Как ты смеешь! – Маша стянула с головы венок и со всего размаха съездила им по княжеской физиономии. – Ты что себе позволяешь? Думаешь, что за меня некому заступиться, и смеешь обращаться со мной, как с дворовой девкой? Ошибаешься, братец! Я сама в состоянии постоять за себя, и учти, добром это для тебя не кончится!
Митя покраснел и попытался взять ее за руку, но она отступила на шаг и убрала руки за спину. Тогда он тоже отступил от нее, вытащил из-за пояса плетку и принялся вертеть ее в руках, старательно пряча глаза.
Какое-то мгновение они молчали, постепенно сознавая, что же такое они натворили…
Митя, то краснея, то бледнея, заговорил первым. Но по-прежнему не глядя ей в глаза.
– Прости, не знаю, что на меня нашло! Очевидно, я так и не смогу относиться к тебе как к младшей сестре. Ты взрослая и очень красивая девушка и способна возбуждать у мужчины определенные желания.
Он вздохнул и оглянулся. В просвете между деревьев видны были лошади и дожидавшийся их барон. Он с нетерпением вглядывался в кусты, укрывающие Машу и Митю.
Митя опять виновато посмотрел на Машу и попросил:
– Если сможешь, забудь про этот поцелуй. Он ровно ничего не значит. И я даю тебе слово, что никогда более не позволю себе подобных вольностей. Тем более… – он замялся на мгновение и тихо добавил: – Я люблю другую женщину и намерен к зиме жениться на ней.
– Кто она? – шепотом спросила Маша, неизвестно почему почувствовав вдруг, что ее сердце словно окунули в ледяную прорубь и оно вот-вот превратится в сосульку.
– Ее зовут Алина Недзельская. Она свояченица моего старого товарища Леонида Гурвича. По моим подсчетам, она должна уже приехать, и я намерен завтра с утра нанести визит Гурвичам. Надеюсь, ты не откажешься поехать с нами в гости?
– С кем – с вами? – произнесла Маша тихо, стараясь не расплакаться.
– Как с кем? – удивился Митя. – Со мной и с Алексеем. Советую тебе быть с ним внимательнее. Он едва-едва оправился от тяжелейшего ранения. Меня в том бою слегка осколком задело, вот смотри, какую отметину от турецкой картечи заработал.
Он склонился к Маше, и она, неожиданно для себя, коснулась пальцами небольшого красноватого рубца чуть ниже уха и ласково погладила его.
Митя опять покраснел и прижал ее пальцы к своей щеке:
– Мария, не шути так со мной! Иначе я опять что-нибудь не то сделаю!
– Митя, Маша! Где вы там? – раздался поблизости голос барона. Митя с недовольным видом оглянулся и отнял свою ладонь от Машиной руки.
Девушка пригладила волосы и, вздохнув, направилась следом за Митей навстречу барону, пробиравшемуся к ним через заросли молодого ивняка. Митя придержал шаг, взял Машу за руку и повел, как маленькую, к поляне, заботливо отводя ветки от ее лица.
Барон встретил их на полпути и взял Машу за другую руку. В отличие от Митиной, его ладонь, несмотря на жару, была холодной, и Маша вновь почувствовала странный озноб. И ужас. Она поняла, что более всего на свете хочет сию же минуту вернуться на берег реки и чтобы Митя опять поцеловал ее. Маша судорожно вздохнула. Барон посмотрел на нее задумчиво, с едва заметной печалью, словно разглядел в ее глазах что-то, до сих пор ей самой неведомое и оттого непонятное.