Грех во спасение - стр. 10
– Как бы не избаловался, батюшка! Сейчас барышни пошли себе на уме, так и норовят кого побогаче да познатнее в мужья заполучить, потому не считаются ни с чем, хитрят, обманывают…
– Не бойся, ma chère, Митя весь в меня! Я ведь тоже любил в молодости и покутить, и повеселиться, но к родительским советам прислушивался и женился, когда срок пришел, на красивейшей и умнейшей из всех женщин. – Владимир Илларионович склонился к жене и ласково поцеловал ее в щеку.
Зинаида Львовна зарделась от смущения и с нежностью посмотрела на мужа:
– Мне очень хочется, чтобы Митя был так же счастлив, как и мы с тобой, mon cher!
Князь внезапно оживился, отложил в сторону трубку и озорно улыбнулся:
– Но в одном он, несомненно, изменился, ты не находишь, дорогая?
– Ты имеешь в виду его отношение к Машеньке?
– Вот еще одно подтверждение тому, что я женился на необыкновенной женщине. – Князь хитро прищурился. – Признавайся, ты и остальные мои мысли так же легко читаешь?
– А ты еще сомневаешься? – рассмеялась в ответ жена. – За тридцать лет жизни с тобой я научилась не просто читать твои мысли, а даже предугадывать их. Ты ведь подумал о том, как хорошо Митя встретился с Машенькой, и несказанно рад, что он назвал ее сестрой? Но у тебя ведь все на лице написано, так что особых трудов не составляет догадаться, о чем ты в сей момент думаешь.
Князь пожал плечами и усмехнулся:
– Нашла чем удивить, и я про тебя то же самое могу сказать. Ты прямо расцвела вся, когда увидела, что он к ней как к родной бросился!
– Право слово, обрадовалась, – перекрестилась Зинаида Львовна. – Слава богу, что все так хорошо получилось, а то я грешным делом побаивалась, вдруг у них опять ссоры да обиды начнутся. И барон, друг Мити, мне понравился. Такой приятный молодой человек, только худой больно, но я уж постараюсь откормить его.
– Постарайся, матушка, постарайся! Юноша он неплохой, по всему видно! И состоянием приличным обладает! Ты заметила, как он на Машеньку поглядывал? Смотри, как бы нам не пришлось ее уже в этом году замуж отдавать.
– Побойся бога, Владимир Илларионович, – замахала руками княгиня, – полдня не прошло, как он наш порог переступил, а ты уже планы строишь, смотри, сглазишь. Может, он пьяница или болеет чем? Вид-то у него не ахти! Или тебе не терпится от Машеньки быстрее избавиться, так скажи, не таи.
– Бог с тобой, дорогая! – нахмурился князь. – Машу я люблю не меньше, чем Митю, и ничего, кроме счастья, им не желаю. Но согласись, лучше отдать ее за человека нам известного, чем за богатого, о котором мы ничего не знаем. Со старшим бароном мы с юности знакомы. Федор Иоганнович – человек честный и порядочный. Немного суховат и педантичен не в меру, но он из тех моих знакомых, на кого я могу положиться при случае без колебания…
Молодые люди успели тем временем отъехать от имения верст на пять, а то и более. Митя не находил себе места от восторга и бурно радовался, стоило им оказаться в том или ином заветном местечке. О многих он подзабыл за долгие годы отсутствия, а они вдруг появлялись, словно из небытия, напоминая о безмятежной поре детства, мальчишеских шалостях и забавах…
Тихие, укрывшиеся в тени ракит речные заводи, прозрачные, кишащие рыбьей мелочью озера, заливные луга, на которых пасли в ночном коней, дубравы, где каждый листок – словно нанизанный на веточку золотой слиток, так сильно пропитан он солнечным светом и теплом…