Грех Кабила - стр. 4
Спустя две недели, после нескольких дней недомогания, Иштар все-таки пошла к женскому врачу и к своему изумлению обнаружила, что уже как месяц беременна…
[1] История Кейтлин раскрывается в романе «Таифская роза Адама».
[2] Историю любви Иштар можно прочитать в дилогии «Женщина Туарега»- «Туарег. Серебряный мираж», «Туарег. Золотое проклятие», ставшие победителями конкурса Литрес «Любовь между строк» в номинации «лучший любовный роман».
2. Глава 1
Глава 1
Париж, спустя четыре месяца
-Эли, давай быстрее,- поторапливает Тарик,- сколько можно копошиться в своих вещах?
И правда, наверное, она уже полжизни истратила на эти вечные поиски нужного содержимого в своих сумках. Забавнее всего было то, что размер сумки при этом не имел ровно никакого значения- будь то клатч, умеренно вместительная сумка-тоут или же огромный безразмерный кожаный рюкзак с учебниками, какой был на плече у нее сейчас.
-Подожди, дай все-таки перепроверю, не забыла ли я методичку на стойке в читательском зале?- сосредоточенно произнесла обязательная Элисса, крайне педантично относящаяся к своей учебе.
Еще бы. Родители отпустили ее в Париж с таким трудом. Она просто не могла их подвести. Не могла ударить в грязь лицом на первой же сессии, показав слабый результат. В свое время ее мама была хорошей студенткой, пусть ее дед, всесильный премьер-министра Сирии, тоже не был в восторге от жизни дочери вдали от дома[1].
Удостоверившись, что все книги на месте, ребята вышли, наконец, из аудитории, уверенно направляясь к выходу. На улице их встретило хмурое небо Парижа, но погода все равно была приятной. Зима для Европы здесь была мягкой. А еще эта серовато-дымчатая пасмурность очень шла французам- мужчинам с трехдневной щетиной в темных водолазках, женщинам с красной помадой на губах, в лаконичных тренчах цвета хаки и кэмел. Элисса и сама с удовольствием влилась в этот стиль, так разительно отличавшийся от того, что носили у нее на родине, отдав предпочтение в меру демократичным, молодежным брендам в противовес тяжелому люксу, так страстно любимый ее двоюродными сестрами по отцу- дочери дяди Али и тёти Марвы.
Дубай обязывал к роскоши. И пускай Амаль и Фахд Макдиси были нестандартными в традиционном понимании этого слова правителями, волей-неволей тотальная роскошь, жизнь «на пять звезд», как там любили говорить, накладывал отпечаток на их образы. Мама Эли отдавала предпочтение лаконичным вещам, но всегда была одета с иголочки, от лучших кутюрье. А папа, если протокол не обязывал носить его традиционную гандуру, был тоже неизменно облачен в костюмы «от кутюр» или именитые брендовые вещи в стиле кэжуал.
На девушке сегодня были широкие джинсы с высокой посадкой неизвестной марки, черный свитер оверсайз в форме кроп-топа, распущенные волосы, завивающиеся в упругие легкие локоны от природы. А еще ни грамма косметики. Последнее, наверное, привлекало во француженках ее более всего остального. И именно к этому тренду Элисса примкнула с огромной радостью и облегчением. Самоуверенность местных женщин исходила отнюдь не от того, сколькими слоями туши были прокрашены их ресницы. Они умели, прежде всего, нести себя, а одежда, прическа, макияж были лишь приятным дополнением.
- На остановку?- с энтузиазмом спросила у Тарика Эли, всё еще наслаждаясь долгожданной свободой от формализма, протокола и чрезмерной опеки на родине. В Дубае она вынуждена была перемещаться только на машине с водителем и охраной, а здесь позволила себе удивительную роскошь- пользоваться общественным транспортом. Конечно, это тоже стоило ей многих нервов в общении с отцом, но пример других именитых отпрысков, также обучавшихся с ней в университете, играл в ее пользу.