Гражданская война в Испании 1936–1939 - стр. 85
На северной «оси» наступления силы полковника Ягуэ состояли из пяти автономных колонн по 1500 человек в каждой. Легионеры и «регуларес» передвигались в реквизированных грузовиках, их сопровождала артиллерия калибра 75 мм. Авиационное сопровождение представляло собой самолеты «Savoia Marchetti SM.81», пилотируемые летчиками в форме Легиона, и «Юнкерсы-52» с пилотами люфтваффе за штурвалами.
Ягуэ ринулся на север, в Эстремадуру, развив в наступлении темп, сравнимый только со скоростью бронированных корпусов в 1940 году. Его тактика была простой и действенной: войска на грузовиках мчались на полной скорости по главной дороге, пока не встречали сопротивление в каком-нибудь городке или деревне. (Засад на открытой местности не устраивалось, потому что жители предпочитали обороняться в собственных домах, под защитой родных стен.) Через громкоговорители, полученные от немцев, националисты потребовали капитуляции: все двери и окна должны быть открыты, каждый дом обязан вывесить белый флаг. Если ответом было молчание или стрельба, войска высаживались и стремительно атаковали.
Скопища обороняющихся представляли собой идеальные мишени для профессиональных войск, поддерживаемых артиллерий и бомбардировщиками, – мобильные группы могли нанести более ощутимый урон и замедляли бы наступление националистов. После захвата деревни в ней учинялись расправы – возмездие за «красные» убийства, при этом карали всех без разбора. Кейпо де Льяно заявлял, что «80 процентов семей Андалусии погружены в траур, и мы без колебания прибегнем к еще более суровым мерам».
Наступление националистов выявило психологическую уязвимость рабочей милиции. В уличных боях, когда проявлялась массовая отвага, она была храбра до безрассудства, но выдерживать обстрелы и бомбежки на открытой местности ей было гораздо труднее – тем более что милиционеры отказывались рыть траншеи (редким исключением был Ирун). «Испанцы слишком горды, чтобы зарываться в землю», – заявил потом Ларго Кабальеро коммунистическому функционеру Михе[293].
Сброшенные бомбы почти не причиняли вреда, но мастерски пикирующие вражеские самолеты наводили ужас на крестьян, непривычных к современной технике. Кроме того, не имея понятия о подготовке оборонительных позиций, милиционеры отчаянно боялись оказаться лицом к лицу с арабами, вооруженными кинжалами. Выход во фланг обычно заставал их врасплох и обращал в паническое бегство. Хаос усиливали забивавшие дороги повозки и ослы деревенских жителей, тоже бежавших от колониальных войск: порой крестьяне захватывали даже грузовики милиции. С другой стороны, тактика террора, практикуемая националистами, пробуждала не только панику, но и героизм. Крестьяне, проводив свои семьи, хватали дробовики и брошенные ружья и возвращались в свое pueblo – умирать.
К 10 августа Ягуэ, преодолев 300 километров, достиг Мериды. Южнее города, у римского моста через реку Гвадиана, силы Асенсио[294] натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Городской комитет обороны возглавила Анита Лопес, душа обороны. Когда силы Ягуэ ворвались в ту ночь в город и учинили бойню, она была казнена вместе с другими выжившими защитниками[295]. Назавтра милиция Мериды контратаковала с помощью присланного из Мадрида сильного отряда штурмовой и Гражданской гвардии. Ягуэ пришлось оставить часть своих сил для их сдерживания, а самому ударить по Бадахосу, находящемуся западнее, на границе с Португалией. На этом отклонении от главного направления наступления настоял Франко: он не хотел оставлять противнику плацдарм у себя в тылу, кроме того, стремился показать, что северная и южная части националистской зоны отныне соединены.