Гражданская война в Испании 1936–1939 - стр. 69
Конституционная формула Франко – объединение националистов – была великолепна своим содержанием, равно как и теми вопросами, которые она оставляла без ответов. Основным пунктом его программы была монархия без короля: Альфонсо был неприемлем для большинства националистов и не слишком популярен в низах. Тем не менее такое решение устраивало традиционалистов, так как не провоцировало Фалангу и республиканцев вроде Кейпо де Льяно или Молы. Оно также позволяло избежать недовольства, подобного тому, с которым сталкивался Муссолини из-за короля Виктора Эммануила: фигура его величества приводила к серьезным трениям между роялистами и фашистами в итальянских вооруженных силах.
15 августа, в праздник Вознесения, в Севилье прошла пышная церемония, целью которой было восславить старый монархический флаг и принять его как знамя «новой Реконкисты». Церемония была также частью плана Франко утвердить свое превосходство над потенциальными соперниками за место лидера националистов.
Кейпо сказал, что проигнорирует церемонию: «Если Франко хочет меня видеть, он знает, где меня искать»[240]. Франко явился с большой свитой, включая основателя Иностранного легиона генерала Мильяна Астрая. Его встречали все местные вельможи во главе с архиепископом Севильи кардиналом Илюндайном, однако Кейпо среди них не было. Процессия проследовала в здание муниципалитета на площади Сан-Фернандо, где Кейпо, в последний момент решивший тоже поприсутствовать, выступил с длинной бессвязной речью, озадачившей окружение Франко. Был спущен республиканский триколор, затем на флагшток под звуки королевского марша взвился красно-желто-красный флаг монархии.
Речь Франко была гораздо короче. В ней он поприветствовал «наш, подлинный флаг, тот, которому все мы присягали на верность, тот, за который погибали наши предки, сотни раз покрытый славой»[241]. Затем он поцеловал флаг, то же самое сделал кардинал.
Кейпо успел превратить Севилью в собственную вотчину, и Франко разозлила его надменность: повсюду красовались его портреты, в городе некуда было деться от его физиономии, она была изображена даже на вазах, пепельницах и зеркалах. Семьи, чьи «красные» члены были убиты, первыми принуждали вывешивать в своих окнах фотографию Кейпо.
Подчиненные Франко пытались продраться сквозь эту рекламную баррикаду и восславить своего генерала – в итоге они добились, чтобы на киноэкранах демонстрировали лик Франко под звуки королевского марша. Все пять минут, что длилось исполнение, зрители стоя отдавали фашистское приветствие. Позднее государственные учреждения в националистской зоне обязали вывешивать его портрет. При трансляции по радио королевского марша все, кто не хотел подозрения в нелояльности, вскакивали с фашистским приветствием.
Не менее навязчивой была пропаганда других группировок националистов: их плакаты висели на каждом углу. Карлисты призывали: «Если ты хороший испанец, любишь родину и ее славные традиции, вступай в отряды “рекетес”». Лозунг Фаланги бы короче и содержал угрозу: «Фаланга зовет тебя. Сейчас или никогда». В одной Севилье Фаланга якобы приросла на 2 тысячи членов всего за одни сутки. Кейпо де Льяно цинично и одновременно точно называл синюю рубашку «спасательным жилетом». Многие левые и нейтралы, не желая попасть под maquina de matar, машину смерти, спешили записаться в движение и часто старались проявить себя еще большими фашистами, чем сами фашисты, – аналог происходившего на республиканской территории.