Гражданская война в Испании 1936–1939 - стр. 30
Среди множества проблем, стоявших перед правительством, одной из самых срочных было провозглашение амнистии, учитывая недавние тюремные бунты в Бургосе, Картахене и Валенсии. Для проведения реформ правительство не могло дожидаться созыва кортесов: 23 февраля оно восстановило Женералитат Каталонии, а также социалистические советы, упраздненные по всей стране после революции октября 1934 года. Одновременно Асанья приступил к реорганизации армейского командования, назначая на ключевые посты лояльных республике военачальников и отсылая подальше от Мадрида тех, кто был заподозрен в плетении заговоров.
Президента Женералитата Луиса Компаниса, вышедшего из тюрьмы Пуэрто-Санта-Мария и снова открывшего каталонский парламент, приветствовала огромная демонстрация. 16 марта Асанья объявил, что будет продолжена конфискация земель аристократов, участвовавших в выступлении Санхурхо. Было решено восстановить на рабочих местах всех трудящихся, уволенных за участие в октябрьской революции.
Затем правительство возобновило работу Института аграрной реформы – перемены в Андалусии и Эстремадуре контролировал сам министр сельского хозяйства Мариано Руис-Фюнес.
Положение в экономике было тяжелым. С 1931 годом стали резко сокращаться частные капиталовложения, упавшие к 1936 году до уровня 1913 года. Новая программа правительства усилила бегство капитала из страны, удивляться чему не приходилось: например, Хуан Марч, мультимиллионер с Майорки, сколотивший огромное состояние контрабандой табака, сбежал из Испании, чтобы попасть в тюрьму. Покинув страну, он занялся спекуляциями на понижение курса песеты на мировом валютном рынке и внес из собственного кармана десятую часть от 20 млн песет, собранных антиреспубликанской группой под председательством графа де Лос Андеса[103].
Однако гораздо серьезнее финансовых махинаций Марча были экономические последствия электоральной победы левых: по всей стране трудящиеся требовали резкого повышения зарплат, выходившего за пределы возможностей предприятий и ферм. Множились забастовки, росла безработица, курс песеты на мировой валютной бирже стремительно падал.
Острой проблемой для левоцентристского правительства Асаньи стал его фаустианский пакт с твердыми левыми caballeristas, видевшими в нем подобие режима Керенского в России; этот подход разделяли и правые. Внезапно либеральное правительство обнаружило, что не имеет влияния на своих электоральных союзников, приверженных революционному пути, и не может убедить своих последователей подчиняться закону. Луис Аракистайн, издатель газеты «Claridad» и рупор большевистской идеологии среди социалистов и в ВСТ, утверждал во время избирательной кампании, что Испания, как Россия в 1917 году, готова к революции. Он отвергал предостережения Хулиана Бестейро, бывшего вожака ВСТ, что революционная активность, вроде занятия фабрик, приводит в ужас средний класс и разрушает экономику.
Каждая левая организация сколачивала теперь собственную милицию, причем у коммунистов она была самой дисциплинированной и эффективной. Небывалое количество людей разгуливало с оружием и было готово пустить его в ход против оппонентов. Общее впечатление беззакония играло на руку противникам демократии: правая пресса клеймила беспорядки левых, левые обрушивались на правых. Правые утверждали, что демократия не работает, что кортесы стали бесполезными. Женщины из среднего и высшего класса оскорбляли на улице офицеров, обвиняя их в трусости за неспособность свергнуть правительство.