Граждане неба. Путешествие к пустынникам Кавказких гор - стр. 4

– Конечно, в пустыне неудобно, на то и шли, – послышалось несколько голосов.

– Пастухи обижают да разбойники, – сердито настаивал грузный монах.

– Это и в монастыре обидеть могут, – сказал я.

– В монастыре стражников можно поставить.

– Ну, конечно, стражников в пустыне поставить нельзя, – засмеялся я.

Отец Сергий все время сочувственно кивал мне головой. И я видел, что опасность для пустынножительства постройки монастыря он понимает вполне. Впоследствии один из старых пустынников сказал мне прямо:

– Вся эта затея о. Илариона – бесовское дело.

Отец Сергий не говорил так определенно, но было видно, что думает он именно так.

– Приходите к нам, – сказал мне о. Сергий, – там всех увидите. Со всеми поговорите… Мы не хотим монастыря.

– А зачем подписи дали? – почти злобно спросил монах, предлагавший стражников.

Отец Сергий помолчал и сказал тихо:

– Чтобы мир был… Пусть хлопочет… Мы будем жить – по-прежнему…

На этом спор кончился. Попрощались до июня. Я теперь знал, что найду то, что искал, увижу тех людей, которых увидать было для меня так важно. И действительно, через несколько месяцев я увидал и настоящих пустынников и внутреннего врага их в образе «строителя монастыря».

От Сухума до Аджар – местности, близ которой на горах живут пустынники, – восемьдесят верст.

Драндский монастырь несколько в стороне от этой дороги, в двадцати верстах от Сухума.

Свидание с о. Сергием было назначено в Драндах, а потому я не мог из Сухума отправиться прямо в Аджары.

Обстоятельства дали мне возможность перед отъездом в Драндский монастырь видеться с сухумским духовенством.

Прежде всего я стал, разумеется, расспрашивать о пустынниках. Высшие представители белого духовенства сведения о них имели неясные, но в общем относились к ним гораздо симпатичнее, чем монахи.

– Мы знаем мало об их жизни, – сказали мне, – иногда они приходят к нам в Сухум исповедоваться, впечатление производят очень хорошее. Одного старика, например, у нас прямо считают за святого. Но много бывает и неудачников: от монастыря отобьются и в пустыне жить не могут. Так и бродяжничают из монастыря в горы, с гор в монастырь. Во всяком случае, пустынножительство заслуживает глубокого внимания.

Мое путешествие вызвало большое сочувствие, но при данных условиях они считали его совершенно невыполнимым. Благочинный, в ведении которого находится Аджарская церковь, прямо сказал:

– Сейчас нельзя идти в Аджары.

– Почему?

– Обвалы! Погода стоит небывалая, почти два месяца с весны идут дожди. Дорога до Аджар узкая, около скал. Падают глыбы камней. На днях около Богатской скалы человека убило; дорогу, кажется, не поправили еще.

Другой священник предостерегал от грабителей и предлагал переговорить с начальником округа, чтобы до Аджар были даны стражники…

Я спросил:

– Можно ли достать лошадей до Аджар?

– Доехать на дилижансе можно только до Цебельды, тридцать верст от Сухума, а дальше придется идти пешком.

– Разве почта не ходит там?

– Что вы! Какая почта! Вот сами увидите – местность совершенно дикая.

Но в общем все настаивали на одном:

– Пока погода не переменится, в Аджары идти нельзя. Лучше побывать сначала у пустынников близ Адлера.

Я был в полном недоумении: идти или не идти?

Но прежде всего мне надо было съездить в Драндский монастырь, чтобы выяснить, ждет ли меня о. Сергий, и условиться с ним, как быть дальше.