Границы существующего - стр. 23

– Здравствуйте, – произнес я. Мой врач поднимается с места, протягивая мне руку, я пожал её. Странно, ведь раньше дело не доходило до рукопожатия.

– Здравствуйте, Алексей, – говорит врач. – Позвольте представить вам: Пётр Геннадьевич и Эраст Петрович. – Те по очереди встают и тоже жмут мне руку.

– Они здесь для того, чтобы поговорить с Вами о Вашей… кхм… так сказать… проблемке, – поясняет врач, увидев, что я настороженно оглядываю их.

– Очень приятно с вами, наконец, познакомиться, – произносит Пётр Геннадьевич.

– К чему эти церемонии? – восклицает Эраст Петрович. – Давайте выпьем, – и ставит на стол бутылку коньяка. Я кашляю, пытаюсь унять смех. Забавная ситуация.

– Эраст Петрович, погодите, рабочий день ещё не закончен, – говорит Пётр Геннадьевич. – Не пугайте пациента. Уберите немедленно.

Эраст Петрович прячет бутылку под стол. Я сажусь на кушетку.

– Извините моего коллегу, Алексей, – говорит Пётр Геннадьевич.

– Вы исключительный случай, Алексей, – произносит Эраст Петрович. – Если бы я был на вашем месте, я бы, наверное, каждый день пил.

– Можно и не быть на его месте, чтобы каждый день пить, – в кулак произносит Пётр Геннадьевич, а затем произносит, обращаясь ко мне: – Эраст Петрович – лучший хирург в России, был признан лучшим более чем в пяти странах мира. Хотя вам, возможно, и показалось, что он здесь ни при чём.

– А при чём здесь я?

– Позвольте Вам объяснить, Алексей, – говорит мой врач. – Ваша проблема с ногой гораздо серьёзнее, чем вам могла показаться. Помните, в прошлый раз вы ходили на рентген и ещё пару процедур? Мои худшие подозрения подтвердились. Скажем так, Алексей, – он садится напротив меня, смотря мне в глаза. – Я не хочу суда.

– Ммм… ясно, – произношу я.

– Поэтому Эраст Петрович и Пётр Геннадьевич здесь, – продолжает врач. – Я хочу помочь Вам. Как лечащий врач, я обязан сделать всё, что в моих… даже так… не только в моих, а в наших силах, – он переглядывается с врачами.

– Позвольте мне осмотреть пациента, – подаёт голос Эраст Петрович. – Я хочу убедиться, всё ли так плохо, как говорит Фёдор Леонидович.

– Алексей, – говорит мой лечащий врач. – Вы позволите осмотреть вашу ногу?

Я соглашаюсь, так как был немного напуган происходящим. Да и что там такого? Кто только ни осматривал её. Как будто всем интересно, какую ошибку может совершить хирург. Я закатываю штанину, чтобы Эраст Петрович мог оценить весь масштаб трагедии. Его глаза буквально лезут на лоб, когда он аккуратно касается моего колена.

– Это что… твою ж… это что, кусок железа? – восклицает он. – Он же криво стоит. Ах вот он что, – продолжает осмотр. – Ну, что же. Всё ясно, – он подмигивает мне. – Может, всё же, выпьем?

– Спасибо, – говорю я. – Пока воздержусь.

– Должен Вам сказать, – подаёт голос Пётр Геннадьевич, – медицина не стоит на месте. В исследовательских лабораториях разработан новый метод лечения разрывов связок и переломов. Однако не хватает добровольцев, так сказать, для проведения операции. Масштаб «ошибки» Вашего хирурга, который проводил вам операцию, глобален. Более того, меня поражает некомпетентность вашего лечащего врача, – буравит взглядом спину моего врача. – Прошло четыре года, и Ваш организм принял инородный предмет.

– Который находится так, что перекрывает частично доступ крови к мышечным тканям, – добавляет Эраст Петрович. – Я не знаю, как ты ходишь и как ты терпишь эту боль, парень. Мучают судороги по ночам?