Граница. Россия глазами соседей - стр. 5
Пока мы подплывали к гряде высоких крутых птичьих скал, прямо над нашими головами взвились в небо тысячи моевок и кайр. Аккомпанементом к птичьим крикам служили щелчки метровых фотообъективов; стремясь ухватить наиболее удачные птичьи ракурсы, пожилые исследователи с видом знатоков перегибались через лодочные борта, их тела выделывали дерзкие, почти акробатические трюки. Казалось, что никто, кроме меня, – чей род, между прочим, веками ведется от поколений рыбаков и жителей Приморья, – не обращал ни малейшего внимания на суровые волны. Я чувствовала, как к горлу подступил комок, в глазах закололо, навернулись слезы. Наконец, собрав остатки былого достоинства, я кое-как заставила себя взобраться в маленькую лодку рядом с двигателем, где поменьше качало.
Оставалось 27 дней. Последний рубеж.
Как-то раз, года три с половиной назад мне приснилось, будто я гуляю по огромной карте. Маршрут пролегал вдоль красной извилистой линии – российской границы. Пока я переходила из страны в страну, с севера и востока перед моими глазами маячила огромная территория России. Проснувшись, я поняла, о чем я напишу следующую книгу: она будет посвящена моему путешествию вдоль российской границы – от Северной Кореи до самой северной точки Норвегии.
И я немедля приступила к планированию маршрута. Начать решила с Пхеньяна, чтобы затем постепенно пробираться на запад, домой, в Европу, в родную Норвегию. У демократической, плюралистической Норвегии и закрытой Северной Кореи не так уж много общего, кроме общей границы с Россией. То же самое можно сказать и о Китае, Монголии, Казахстане, Азербайджане, Грузии, Украине, Беларуси, Литве, Польше, Латвии, Эстонии и Финляндии. Исключение составляет Китай, окруженный таким же количеством стран, что и Россия, общим счетом четырнадцать.
И вот сейчас, пребывая на борту «Академика Шокальского» посреди вод Северного Ледовитого океана, я чувствовала, что большая часть маршрута осталась позади. В течение восьми месяцев путешествия из Пхеньяна в Гренсе-Якобсельв, наблюдая за всем происходящим на южных и западных границах России, я задавала себе один и тот же вопрос: каково это – жить по соседству с самой крупной страной в мире?
Попутно я обнаружила, что однозначного ответа на этот вопрос не существует, их как минимум четырнадцать, по одному на каждую из стран-соседей. Можно предположить, что существует несколько миллионов ответов, по одному для каждого человека, живущего вдоль границы, причем у каждого на этот счет есть своя собственная история.
После распада Советского Союза положение России стало стремительно ухудшаться как в финансовом, так и в военно-политическом отношениях. За штурвалом государства оказался любитель выпить Борис Ельцин, которому досталось неблагодарное занятие заниматься исправлением многолетних экономических промахов. В период бурных девяностых годов группка из нескольких сотен инвесторов сумела сказочно разбогатеть на скупках государственных облигаций, которые в то время можно было приобрести за бесценок, в то время как подавляющее большинство населения еле-еле сводило концы с концами. В итоге вышла из-под контроля инфляция, начался расцвет анархии и преступных группировок. Пока в Соединенных Штатах праздновали победу над коммунизмом, в России подсчитывали потери, среди которых оказались относительная стабильность, предсказуемое общество и неплохо функционировавшая система социального обеспечения, не говоря уже об утрате утопии, мечты.