Граница. Россия глазами соседей - стр. 27
– Я приношу свои извинения за плохое состояние дороги, – сказала мисс Ри, сидевшая на своем постоянном месте в автобусе. – Хотите, спою вам традиционную корейскую песню?
Голос у нее был красивый, чистый и ясный, но автобусные колонки повели себя по отношению к нему не совсем справедливо.
Выехав из центра, наш автобус оказался в полном одиночестве на широкой асфальтированной дороге. Путь лежал вдоль рисовых и кукурузных полей, местами мелькали блоки жилых кварталов. Встреченные нами люди либо ехали на велосипедах, либо шли пешком, а некоторые, вооружившись лопатами и кирками, неподвижно сидели на краю кювета. Вдоль каждой стороны дороги тянулись узкие клумбы с розовыми, сиреневыми и белыми цветочками.
Оставив позади два с половиной часа и сто семьдесят километров, мы оказались в холмистой местности с буйной растительностью.
– Это место для музеев выбрано не случайно, – сообщила мисс Ри. – Его определил сам Ким Чен Ир благодаря необыкновенной красивой природе.
В стандартный пакет услуг, от которого туристам никак не отвертеться, входит посещение Музея подарков, официально именуемого Международной выставкой дружбы. Здесь, в помещении из ста пятидесяти залов, расположена экспозиция, в которой насчитывается более двухсот тысяч подарков как от местных, так и от зарубежных дарителей. Первоначально музей состоял всего из одного здания, но со временем количество подарков так возросло, что для их размещения властям пришлось пристроить дополнительное крыло, точную копию первого.
За двумя массивными бронзовыми дверями находился темный мраморный зал. Красивая девушка в традиционном шелковом платье до пят вела нас через длинный коридор, стены которого украшали фотографии в рамках с изображением всевозможных цветов и животных, подаренных Ким Ир Сену за годы его правления. Отчасти из вежливости, отчасти из любопытства мы с восхищением останавливались перед каждым фото, что, однако, вызывало немалое раздражение у девушки. В конце концов она не выдержала и сделала нам выговор на корейском языке.
– Hurry, hurry![9] — перевела мисс Ри.
Нас спешно вели из зала в зал, и каждый последующий оказывался и просторнее, и красивее предыдущего. Все подарки – от часов, камер и наборов для гриля до кофейных чашек с изображением Карла Маркса и запыленных книг – были отсортированы в соответствии со странами-дарительницами и выставлены за стеклянными витринами и тщательно подписаны. Каждый раз, когда мы входили в новый зал, мисс Ри перечисляла страны, которые, по ее представлениям, представляли наибольший интерес для нашей группы: Швейцария! Бельгия! Швеция! Италия! Великобритания!
Я чувствовала себя словно на церемонии вручения Грэмми за лучшую мелодию. Без Норвегии тоже не обошлось: в числе щедрых доноров оказалась и коммунистическая партия Эстфолда. В первую очередь витрины Музея подарков пополнялись за счет маргинальных компартий и дружественных организаций, при этом в их числе практически не было правительств и глав государств. Мне также показалось, что выставка в первую очередь предназначалась для многочисленных северокорейских групп, периодически попадавшихся нам внутри музея.
Во время нашего перехода во второе крыло смотрительница воспользовалась возможностью, чтобы задать несколько вопросов единственному немцу в нашей группе, которого звали Генрих. Идя позади них, я слышала отрывки их разговора.