Грани Игры. Искушение. - стр. 29

Потом она перешла дорогу по пешеходному переходу и остановилась у каменного ограждения на набережной, закапал мелкий дождь. Погода сегодня действительно скверная. Подъехал мой водитель, я вытащил из багажника черный зонт, открыл его и направился к девушке.

– Ты заболеешь, – я спрятал ее от дождя, стоя рядом на набережной у Москвы-реки.

– С каких пор тебя стали интересовать другие? – равнодушно ответила та, не обращая на меня внимания – абсолютно так же, как я вел себя со Стеллой.

– У нас скоро свадьба.

– Ты слишком самоуверенный, – она приподняла уголки губ.

– А ты недооцениваешь меня.

– Я реалистично смотрю на вещи, а тебе бы снять свои розовые очки…

– Которых у меня нет, – продолжил я фразу. – Надо, чтобы ты согласилась.

– Кому надо?

– Мне, – уверенно сказал и добавил: – И тебе.

– Не все крутится вокруг тебя, – наконец она повернулась ко мне и ткнула в плечо указательным пальцем. Она находилась в гневном настроении. Под ее глазами вырисовались покрасневшие круги от слез и немного от потекшей туши.

– Дура, я тебе предлагаю реальный шанс исправить все претензии с моим отцом на обмен фиктивного брака.

Она уже начинала меня утомлять.

– Я не хочу видеть тебя, не то, что вступать брак, даже если он будет фиктивным.

– Если ты не согласишься, у тебя будут большие проблемы.

– Ты мне угрожаешь? – громко задала вопрос и приподняла брови.

– Предупреждаю, репутация вашей галереи уже испорчена, даже если ты и возместишь убытки.

– Знаешь что? Иди к черту, у меня уже нет галереи! – она развернулась и быстрым шагом удалилась от меня по набережной.

Я смотрел на нее, пока она не скрылась из виду. Как она меня выводила из себя своими принципами! Но, ради своих целей, мне однозначно придется разрушить их.

Я перешла дорогу и двинулась вдоль набережной Москвы-реки. Слезы градом катились по моим щекам, и я не успевала вытирать их бумажным платком.

Зазвонил телефон, на экране высветилось имя – «Влад».

– Привет!

– Привет… – еле выдавила я.

– Ты чем-то расстроена? Что случилось?

– Мой дядя… И тетя, – говорила я с паузами, – продали галерею, – вытерла очередные слезы и шмыгнула носом.

– Ничего себе… Я удивлен.

Грусти в его голосе я не заметила; в последнее время ощущала, что между нами слабеет связь, чувства с его стороны остывают. В наших отношениях происходили невидимые изменения, особенно за последнюю неделю, которую я находилась в Питере по работе.

– Я не меньше тебя удивлена, но знаешь… Самое ужасное, что Покровскому Александру они продали фальшивую картину, и теперь должны ему денег.

Он промолчал, и я не дождалась никакой реакции. Меня расстраивало, что он не предлагает как-то помочь мне в этой ситуации или хотя бы поддержать.

– Я приеду к тебе? Ты когда заканчиваешь работать? Мы же планировали сегодня отметить вчерашний праздник, – хотя от праздничного настроения не осталось и следа, но безумно хотелось увидеть его и оказаться в крепких мужских объятиях.

– Прости, малышка, сегодня снова допоздна. Я соскучился по тебе, но, думаю, завтра получится пораньше освободиться.

Так и знала, что он так ответит. Мысли о том, что связь слабела, усилились. Сердце подсказывало, что наши чувства точно холодеют.

Я так хотела ощутить его поддержку, но он выбрал работу; или же у него появилась другая девушка. Но в это хотелось верить меньше всего остального.