Грани безумия. Том 2 - стр. 19

Аластор успел заметить, что его собственная матушка сморгнула слезы. Лучано торопливо отвел взгляд, Риккарди нахмурились.

– Не думаю, – вздохнул он. – Я тоже очень хотел бы этого. Но из Садов не возвращаются. Когда-нибудь мы встретимся с ней там. А пока нужно набраться терпения и жить так, чтобы Претемная Госпожа была рада принять нас. И чтобы ваша матушка там, в Садах, гордилась вами. Понимаете?

Девочки послушно кивнули, на их личиках застыло выражение совершенно не детской серьезности. А отец негромко и очень мягко добавил:

– Помните, что леди Джанет вам рассказывала про цветы? Иногда они спят очень долго, всю зиму или даже дольше. Но они не исчезают насовсем и вернутся к нам, когда потеплеет. Ваша матушка любит вас даже в Садах, вы просто не можете пока что ее увидеть – как цветы, понимаете? Нужно подождать, и все придет в свое время.

…Аластор очнулся, выплывая из воспоминаний. Забор вокруг особняка Вальдеронов уже показался в конце улицы, вот и патрули, которые канцлер отправил присматривать за особняком. Все-таки здесь гостят особы королевской крови, хоть и совсем юные.

«Я обязательно смогу убедить их, что они мне нужны и очень дороги, – подумал он устало. – С дочерями Беатрис я не ошибусь, как ошибся с ней. А потом вернусь во дворец, и все пойдет своим чередом. Мы с Аранвеном обсудим, как использовать преступников на дорожных работах. Сейчас их отправляют в рудники, но Дорвенне нужны дороги. И водопровод! Значит, нужно рыть колодцы и вести воду по городу. Работы столько, что страшно становится, но такова теперь моя жизнь. Сам выбрал – чего жаловаться? Отец Дункана сделает нужные расчеты, а я найду деньги, и через несколько лет каждый бедняк в столице сможет напиться бесплатно! Ради этого стоит потерпеть, правда же?»

Он спрыгнул с Огонька и постучал в ворота раньше, чем это успели сделать гвардейцы. Нужно набраться терпения, просто жить дальше и ждать, когда пустота внутри зарастет и можно будет спокойно вдохнуть при мысли о Беатрис. Ведь когда-нибудь это случится, верно?

Письмо от мастера Ларци пришло на третий день после похорон королевы. В нем мастер просил передать его величеству глубочайшие соболезнования, выражал надежду, что время залечит раны, а также между делом осведомлялся у «дражайшего воспитанника», не попадался ли ему случайно в Дорвенне некий Фредо ди Вероккья, приказчик уважаемого мастера Тино. Молодой человек, мол, воспользовался свободой вдали от дома и не иначе как загулял, чем еще объяснить, что не отвечает на письма своего покровителя. «Мальчик мой, не знаешь ли ты, куда делся паршивец, работающий на Омута, и причастен ли к этому ты?» – вот как следовало читать этот вопрос на самом деле.

Лучано перечитал послание трижды и написал ответное. Что соболезнования передаст, что время – великий целитель, о чем его величеству говорят все, но пока что это не очень помогает, и что Фредо ди Вероккья ему действительно однажды встречался во дворце, но отвечать на вопросы относительно своей работы в Дорвенанте отказался и вообще вел себя странно. Куда-то очень спешил, вид имел самодовольный, намекал, что вскоре возвысится так, что заткнет за пояс «наглеца Фортунато», и всячески показывал, что дела у него идут крайне успешно. А потом они расстались, и больше Лучано его не видел, хотя осведомиться о его пропаже несложно. Разумеется, лезть в чужие дела он не станет, поэтому просит мастера в следующем письме уточнить, действительно ли грандмастер Ларци желает узнать от своего почтительного воспитанника о судьбе Фредо ди Вероккья. «Куда делся Черный Кот, мне известно, разумеется. А вы предпочли бы это знать или как раз наоборот?» – вот что должен был прочитать мастер.