Грань - стр. 9
Лишь только Витюха прогнал эту немую и назойливо-светящуюся мошкару, как в мозгу опять заговорили те два голоса.
– Чую… чую я, он скоро сдохнет, – сказал пронзительный и негромко мекнул. – Вот вижу я его поганую смерть… вижу… поверь мне.
– Сдохнуть то он сдохнет, – протянул второй, тот, что был более низким и бархатистым. – Такая гадость и сдохнет как гад… Сдохнет… Но прежде чем он сдохнет, мы с ним повеселимся… Ох! и люблю я таких шлёнд наказывать… люблю им веселухе задавать, чтобы непременно смогли они прочувствовать, что натворили и как издевались над своими близкими…. Потому если он даже и сдохнет… то не сейчас… и не завтра, а тогда, когда я решу, что он тут третий лишний…. Свинья такая вонючая… ты чуешь, как от него кислятиной воняет?! Словно он нахлобучил на себя никогда не стиранный носок, и не просто на ногу его надел, а натянул на все тело, остановив процесс натаскивания рядом с шеей… Фу!… Вот же дрянь как воняет… Свинья!!! Свинья! Свинья! – внезапно громким басом запел второй голос, очень плавно выводя это слово и стараясь придать ему особый смысл, от которого перед глазами Витька на мгновение появилась серовато-розовая жирная свинья плюхнувшаяся своим упитанным задом прямо в зелено-коричневую, жидкую грязь.
Еще пару секунд голос тянул слово – свинья, а тот самый зад плюхнувшийся в грязь, стоял перед глазами алкоголика и пузырил зелено-коричневую жижу, а затем внезапно видение рассеялось, стих голос и громко ударил духовой оркестр. Точнее вначале раскатисто ударили в барабаны, потом звякнули медные литавры, и в тот же миг подключились к этому гулкому звону медные духовые трубы, альты, корнеты, тромбоны и чтой-то еще, они весело и звучно, торжественно и надменно заиграли какое-то оригинальное сочинение.
Трам…бам…бам… звучало в голове, и, прислушиваясь к музыке Витек вскоре разобрал, а разобрав припомнил, что это на самом деле играли марш… и похоже (если ему не изменяла память) знаменитый Триумфальный марш…
Еще немного в мозгах надрывно стучали барабаны, гремели литавры и трубы, а после нежданно, все стихло, и как всегда это произошло столь молниеносно, что Витька вздрогнул всем телом от столь стремительного окончания марша…
Прошло несколько секунд, и второй голос негромко заметил:
– Ты, Витька, запомни либо сей же миг прекрати бухать… Выгони эту пьяную нечисть, что поселилась у тебя в доме… Возьмись за ум и вернись в лоно своей семьи, к своей родне… Либо…либо мы тебе покажем, где на самом деле раки зимуют!!!
Услышав это жуткое и прозвучавшее словно свист, сопровождающийся гулко-звенящим порывом ветра, предупреждение Виктор Сергеевич громко икнул, и в тот же миг закрыв глаза повалился с табурета, прямо на грязный линолеум, что устилал собою деревянный пол… Наверно он уснул, лишился сознания, памяти или как говорили правильно голоса – последних мозгов.
Глава третья
Однако Витька, как можно понять, не послушался предупреждения.
Он давно уже потерял свою совесть… любовь к семье и родне… все те прекрасные чувства, что живут в наших душах и зовутся: отзывчивостью, ответственностью, сопереживанием, верностью, жертвенностью и несомненно любовью… Все это он уже давно растерял, похоронил и позабыл… осталось в его душе только выпивка, без каковой он не хотел и наверно уже увы! не мог жить… Именно эта горячительная, спиртосодержащая, мутная или прозрачная жидкость заполонила собою и всю его душу, и весь его мозг.