Грань - стр. 6
Натаха все время тулилась к другану Сереге… или Антиохе, такому же замызганному, с опухшей рожей алкашу-бродяге, в народе прозванному бомжом, коему по жизненному статусу негде было жить, спать и есть, и он на правах третьего иногда посещал дом Витюхи принося с собой, ту самую с большой буквы написанную, «Жидкость». Наступившие на улице заморозки, холодные осенние дожди, перемешанные с первым снегом, понижение температуры пригнало этого другана в дом к Виктору. Сам-то этот Серега или Антоха выглядел совсем уж серо, без признаков жизни на лице, с темно-синеватой кожей, расплывшимися чертами лица, замызганными русыми волосами и бородой, и громко харкающим, растянутым ртом, постоянно выплевывающим зеленую массу слюней и соплей прямо на пол
Итак Витек оглядел Натаху, перевел взгляд на другана и увидев его в каком-то блекло-растянутом состоянии, словно сквозь густые туманные испарения, снова услышал голос, прямо внутри своей головы, только теперь не писк, а четко и внятно произнесенные слова… Чей-то голос, пронзительный и резкий громко сказал, почти выкрикнув: « До каких же пор ты – Виктор Сергеевич будешь пить? До каких… до каких… до каких…»
Голос на миг замолчал, и, понизив тембр принялся повторять одну и ту же фразу «до каких».
Витька покачал головой прогоняя таким образом этот назойливый лепет, но так как это не помогло и голос продолжал монотонно повторять: «до каких…», обхватил руками свою голову, крепко впившись грязно-серыми ногтями в волосы и несильно потряс себя, желая возможно вытрясти эту заевшую фразу из уха, а вместе с фразой и самого обладателя голоса.
Только не голос, не его обладатель не хотели сдавать захваченные позиции внутри, пропившей мозги, башки Витька. Да вместо того, чтобы испугавшись, такой встряски, затихнуть, голос лишь громко взвизгнул и с еще большим упорством повторил: «Виктор Сергеевич до каких пор будешь пить?» А после он охнул так, что мигом в мозгу, что-то звякнуло, и продолжил: «Ты сволочь такая… гад плешивый… все ведь… все пропил. Погляди в чем ходишь, что ешь. И чего тебе чахлик вонючий не хватало? Жена была, сын был, отец и мать были, брат был… Был… Был… Да сплыл».
И голос негромко, с произвольной расстановкой и растяжкой, затянул: «Сплыл…Сплыл…Сплыл… И дом сплыл…и мозг сплыл!»
И в тот же миг хор детских высоких голосов подхватил это слово, и, то повышая звучание, то понижая, пропел: «Сплыл…сплыл…Мозг твой сплыл!…»
– А…а…а! – исторг из себя Витек и вскочив с табурета, наклонил голову направо так, чтобы, непременно, вытряхнуть поющие голоса через правое ухо, и принялся дубасить себя ладонью по левому уху, одновременно с этим подпрыгивая или пританцовывая на месте.
И сейчас же голоса в голове смолкли, наверно потому что Виктору все же удалось их вытряхнуть через круглую ушную щель… И как только внутри головы все нормализовалось и покрылось едва заметным туманом, смазывающим понимание жизни, Витька перестал плясать и выпрямился, по привычке втянув в плечи шею и голову да протяжно выдохнул, издав такое длинное, тягучее и довольное – ох…х!
Какие-то доли секунд, а может минут (кто ж разберет в таком состоянии) Витек стоял и покачиваясь думал… Впервые думал за эти годы… и надумал он одну замечательную и четко сформулированную мысль, что пить такую бурду – предназначенную для очистки и анти…сеп…сеп…тической обработки кожи рук, не стоит.