Грань человечности - стр. 34
Под чулками ОЗК похрустывал снег. Сосредоточенно водя стволом «Вала» из стороны в сторону, Тарас старался контролировать сектора, изредка поглядывая на спину идущего впереди напарника, но, то и дело отвлекался на собственные мысли.
Кошмарная поверхность оказалась мифом. Перед выходом полковник отчасти открыл карты перед родственником, рассказал ему, что уже несколько месяцев фиксируются улучшения, что он подумывает о переселении из подземелья, и только ужасная радиация тому помехой. Сейчас Тарас сомневался в этих словах. Лес выглядел точно так же, как и восемь лет назад, деревья не казались искореженными радиацией, как ему представлялось. Так ли она велика? С другой стороны, полковнику нет смысла врать. Он точно так же, как и другие, тяготится подземным заключением. Вот только тяготится ли? Если здраво рассудить, то у Трегубова в Убежище вполне комфортная жизнь, и абсолютная власть. Мог ли он кормить личный состав страшными историями, только для того, чтобы эту власть удержать? Ответ – мог. Ему это выгодно. Тарас не сомневался ни минуты, если бы жизнь на поверхности была бы возможной, весь его взвод покинул бы Убежище, и отправился бы на поиски жизни. В конце концов, не так уж тут и далеко от цивилизации. В городке, что неподалеку, вполне можно было бы привести в рабочее состояние какую-нибудь технику, те же снегоходы, и на них двинуть дальше. А без преданной охраны царствию Трегубова быстро пришел бы конец. Его бы тем же свиньям и скормили бы. По крайней мере, несколько лет назад. Сейчас Воронов уже не был уверен, что его бойцы последовали бы за своим командиром. Слишком уж вольготную жизнь им предоставил полковник. Придется жестко поговорить с родственничком по возвращении. Но это потом, а сейчас…
В размышлениях Тарас и не заметил, как они добрались до ворот. Твою ж мать! А если бы опасность? Так и проморгал бы. Хорошо, спину Рязанцев страхует. Идущий впереди Бемби поднял вверх сжатый кулак: «Стоп!». Они вплотную подошли к калитке. Показав жестом, мол, страхуй, Андреев извлек нож, и теперь старался поддеть засов. Через какое-то время ему это удалось, доска, запиравшая вход, выскользнула из креплений, и мягко упала в снег. Взяв оружие наизготовку, Андреев ногой толкнул дверь, и они ввалились во двор.
Захар видел, как отправленный на разведку боец вернулся, и жестами объяснял что-то своему командиру. Тот ответил такой же серией коротких, рубленых движений. После чего третий вояка, вооруженный, судя по массивной оптике, чем-то снайперским, полез на поваленное дерево. Дерево при этом качалось, с его веток ссыпался вниз снег. Захар аж покачал головой. Ну вот, как дети малые, ей-Богу! Были бы они без этих презервативов резиновых – их бы ни видно, ни слышно бы не было, а так – как медведи неуклюжие, чесслово! И чего они их понапяливали? Дождавшись, пока товарищ обоснуется в своем «гнезде», командир, вместе со вторым бойцом направились к воротам. Ну да, этот вон на дерево еле влез, а как бы они забор его штурмовали – вот смеху было бы! Но командир у них не совсем тупой, понимает, что с такими раскладами путь у них один – через калитку. Ну, давайте, хлопцы, удачи! А мы пока с вашим другом погутарим. Захар, стараясь не шуметь, вылез из сугроба, в котором прятался, и направился к поваленному дереву. В руках он сжимал трофейный «ПБ», с навинченной трубой глушителя. Пусть он не самый меткий Робин Гуд в этом Шервуде, но с четырех-пяти метров не промахнется. Бойцы уже достигли ворот, и копались возле них. Они их хоть не взрывать будут? Он подавил смешок. Не, вон скинули засов чем-то, во двор входят. Захар немного ускорился, и вскоре уже стоял под деревом, на котором восседал мало что слышащий под резиной снайпер. Захар поднял пистолет в вытянутых руках, и тщательно прицелился. Ч-черт! Толстые ветки, усыпанные густыми иглами, мешали выстрелить, частично закрывая голову бойца, а стрелять в корпус Захар не решался, справедливо опасаясь бронежилета, поддетого под «химзу». Ну, что ж. Не получается так – придется по старинке. Присев под деревом, лесник осмотрел ствол. Ну, так и есть! Он же сам это дерево и срубил когда-то. Он тогда частокол заканчивал, и увлекся немного. Бревен уже хватало, и ему было лениво тащить во двор и очищать от веток такую бандуру. Бросил тогда, как было, и – гляди ж ты – сейчас это ему сыграло на руку.