Грань безумия - стр. 3
– Что они собираются делать, пап?
– Ничего хорошего. Сирену не просто так включили. Вероятно, в ближайшее время… – он осекается, нервно сглатывая, чтобы озвучить следом предположение, – постараются очистить город.
– Очистить…? Они хотят его взорвать?
– Наверное.
Закрываю обратно окно и смотрю на дорогу, пытаясь понять, как всё к этому пришло… Еще пару дней назад всё было хорошо, привычно. А сейчас…
К нам с разных сторон несутся безумные, и папе приходится петлять между оставленными машинами.
Он прибавляет газу, и мы мчимся вперед, прочь от этого проклятого города, прочь от огня и смерти.
Некоторые появляются слишком неожиданно, и отец сбивает их, но не останавливается. Даже с закрытыми окнами слышу их крики, которые пробирают меня, заставляя кожу покрываться острыми мурашками.
Наша скорость всё увеличивается, и все эти безумные остаются вскоре позади.
Здания и дома постепенно заканчиваются, уступая место высоким деревьям, что тянутся к небу, словно молят о спасении.
Папа молчит, сосредоточенно глядя на дорогу.
Знаю, что он делает всевозможное, чтобы спасти нас, но внутри меня нарастает чувство безысходности. Что нас ждет впереди?
Солнце уже садится, окрашивая небо в багровые оттенки. Этот зловещий закат кажется предвестником еще большей беды.
Чувствую, как слёзы вновь подступают к горлу, но сдерживаю их. Сейчас не время для слабости.
Вижу знакомую табличку, на которой написано:
«Вы покидаете Норт-Лэнд. Счастливого пути!»
Глупая усмешка вырывается некстати.
Вижу ещё несколько машин, что едут впереди, так же быстро, как и мы. Те люди тоже желают спастись.
Вскоре даже через зеркало заднего вида более не видны очертания родного города, только деревья становятся все выше и плотнее.
Шумно сглатываю и просто смотрю прямо. В неизвестность.
Глава 1
Несколькими месяцами ранее.
Открываю глаза и взглядом упираюсь в белый потолок, который в детстве мне очень хотелось покрасить в темно-зеленый цвет, как и стены. Очень мне нравился этот цвет, я просто фанатела по нему, а не как многие девчонки по розовому, фиолетовому или белому… Нет. Тёмно-зеленый, такой глубокий, успокаивающий, цвет мха в тени старого леса.
Папа всегда говорил, что это мрачный цвет, цвет тоски, что он будет давить на меня. А я в ответ лишь закатывала глаза и мечтала о комнате, где можно было бы спрятаться от всего мира, от яркого солнца, от навязчивых взглядов. Комнате, где можно просто быть собой.
Вместо тёмно-зеленого потолка, как и восемь лет назад, всё ещё красуется безупречная белизна. Белизна, которая словно насмехается над моими бунтарскими порывами.
Почему я его так и не покрасила? Не знаю. Наверное, не хотелось расстраивать и спорить с отцом. В большинстве случаев я ему уступаю, иногда это делает он. Это пошло с самых ранних лет, когда мама нашла другого мужчину и просто в один день вышла из дома и села к нему в машину. Уехала.
Именно тогда я впервые увидела и запомнила лицо своего отца, хоть некоторые и уверяют, что дети не могут помнить события в столь раннем возрасте.
Ему было больно из-за предательства. Данная фраза описывает всё предельно просто и идеально.
С тех самых пор я жертвую своими маленькими желаниями, чтобы не причинять ему большую боль. Он, в свою очередь, старается быть для меня всем, хотя это и невозможно.