Графоманка - стр. 21
Ну и шуточки у его сиятельства!
Она где-то читала, что с людьми нужно говорить их же языком, в том же тоне и манере. Схожесть вызывает симпатию или, по крайней мере, притупляет агрессию. Ворчуны любят ворчунов, поэтому приподьездные бабки сбиваются в стаи; неграмотные, малообразованные люди легко становятся преступной или революционной массой, и только юмористы друг друга ненавидят.
- Иди ты на хрен! - выплюнула Лера.
- Зелёных!
- Пошёл на хрен, Граф, чего непонятно?
- Принципиальная? - он вдавил ее затылок в стену, а в живот упёрся чем-то твёрдым. - Или торговаться не умеешь?
- Просто не верю ни одному твоему слову! - прошипела Лера сквозь зубы, злясь уже даже больше на себя. Потому, что почувствовала тёплую влажную волну между ног. И как сладко тяжелеет внутри за лобком что-то страшное…
- Не могу запретить любить Родину тем способом, который тебе ближе. Но подумай сама, что лучше: лежать с простреленной башкой где-нибудь в канаве или кончать подо мной… Твой слог вызовет профессиональную зависть у всех романисток. Я уверен почему-то в этом.
Воспользовавшись замешательством уязвлённой жертвы обстоятельств, Граф впился своими жгучими, влажными губами в Лерин рот, проник своим скользким горячим языком глубоко, как будто совесть свою там искал.
Леру неистово заколотило. От злости, от возмущения. От потери контроля. И болезненного, неправильного возбуждения. Это и подстегнуло к ответным действиям. Лера, уличив момент, сильно сжала резцами нижнюю губу Графа.
- Мммм, шука… - прошипело сиятельство, отпрянув от Леры. Провёл тыльной стороной ладони по губам, размазывая кровь. - Ты охренела? Ты жнаешь, што я ш тобой жделаю?
- Да мне всё равно! Только я тебе и пальцем себя тронуть не дам, пока я живая. - Она нащупала справа от себя что-то похожее на холодное оружие и выставила вперёд, как шпагу.
Туше, Граф!
- Жонтиком меня решила напугать?
- Если сделаешь хоть шаг, я тебя им и проткнуть смогу!
Они стояли и дышали друг в друга взаимной яростью с примесью чего-то дикого, непонятного и запретного. Чего Лера сознательно избегала всю жизнь.
- Брось штык, солдат! Не трону… - Граф поднял ладони, сдаваясь.
Лера чуть расслабилась, но снимать Графа с прицела зонта не собиралась.
- Теперь, дикая, я буду не я, если не попробую тебя. Деваться тебе все равно некуда. - Граф оглядел кисть со следами собственной крови. - Только ты сама попросишь! Умолять будешь… можем поспорить.
Лера рассмеялась. Нервно, конечно, получилось, но она надеялась, что не менее правдоподобно-презрительно.
- Прекрасное чувство юмора, Граф, бра… во… - последнее Лерино слово утонуло в звуке открываемой двери. Граф распахнул ее и сказал в коридор:
- Уведи! - он кивнул на Леру и добавил входящему в кабинет бугаю, который и выловил ее в фойе на первом этаже: - И глаз с неё не спускай! Мадину к ней не подпускать.
- Чтоб ты сдох… - буркнула Лера сквозь зубы, отбрасывая зонт и поворачиваясь спиной к Графу.
- Только после вас, сударыня, - вернул Граф. И добавил: - Кто-нибудь бы мне сказал, что я буду знаком с Валерией Новодворской, в жизни бы не поверил. Великий блогер современности, рупор свободомыслия, звезда…
__________________________
7. Глава 7
Оказавшись снова в своей одиночке, Лера рухнула на кровать ничком. Самый подходящий случай порыдать как следует, но Лера никогда не плакала. С детства. С тех пор, как ей сообщили о смерти родителей. Бабушка даже к врачу ее водила, подозревая какую-то аномалию в развитии. Но Лера просто убедила себя в том, что слёзы - это проявление слабости и научилась сдерживать постыдное несоответствие сильной личности.