Графиня по воле случая - стр. 11

– Как это произошло? – спросил он. Был ли брак действительно заключен под влиянием момента или его, скажем, заставили силой?

– Это произошло сразу после Дня святого Валентина. В Шотландии. Свидетельство о браке лежит у меня, если хочешь, можешь посмотреть.

– Может быть, позже.

Подобные документы вполне могут оказаться подделкой. Гораздо надежнее послать туда доверенного слугу и проверить запись в приходской книге.

Он подозревал, что не получит от нее честного ответа, по крайней мере, до тех пор, пока она отчаянно сражается за будущее детей.

Эмили снова попыталась вырваться из его рук, но он и на этот раз не отпустил ее.

– Были ли между нами чувства? – спросил он.

Ее лицо было так близко, что он кожей ощущал теплое дыхание на своем лице. Стоит чуть повернуть голову, и губы коснутся ее губ в мягком поцелуе. Он ждал, что она попытается его оттолкнуть или опять будет требовать, чтобы он к ней не прикасался.

Но Эмили молчала. Ее тело, казалось, само придвинулось чуть ближе и как-то очень естественно устроилось рядом. Ее руки легли ему на плечи. Прошедшие годы, казалось, опали прошлогодней листвой. Она опять превратилась в девочку, которую он впервые поцеловал в конюшне между стойлами. Только теперь в его руках была зрелая женщина. Красивая темпераментная женщина, одно прикосновение к которой заставило его потерять голову.

Он не стал ее целовать, хотя очень хотелось. Между ними оставалось слишком много вопросов, на которые не находилось ответов.

Когда он выпустил ее из рук и отступил назад, Эмили обхватила себя руками, будто стараясь прикрыться, и спросила потерянно:

– Ты собираешься аннулировать наш брак?

Страх в ее глазах заставил его поколебаться. Хотелось сразу же сказать «да». Вместо этого Стивен ответил правдиво:

– Пока не знаю. Я собираюсь выяснить, что со мной произошло, Эмили. Оставайся здесь, пока я не вернусь из Лондона.

– Куда еще я могла бы пойти?

– Господь милосердный! – При виде Стивена Кристина Честерфилд, маркиза Ротберн, прижала руку к сердцу.

Он обнял мать, и она крепко сжала его в объятиях – за секунду до того, как ударить кулаком в ухо.

– Мне следовало бы выпороть тебя на конюшне! Ты перепугал меня до смерти. Я уж думала, что тебя украли язычники.

Стивен потер ухо и выдавил из себя улыбку. Кто знает, может быть, его мать права и он действительно успел побывать у них.

– Я сообщил о своем приезде.

– Ты должен был дать о себе знать уже давно. Ты удрал прямо с бала у лорда Карстерса! А потом вообще пропал и с самого февраля ни слуху ни духу.

Леди Ротберн усадила сына и налила ему чаю.

– А теперь ты просто обязан рассказать мне все, что с тобой произошло за это время.

– Рассказывать особенно нечего, – неохотно признался он. – Я поправлялся в деревне, в Фолкирк-Хаус.

– Ты был ранен? – Она протянула руку и нежно похлопала его по тому самому уху, в которое чуть раньше пришелся удар. – Прости меня, Стивен. Я не знала. Но сейчас все в порядке?

– Лучше. Я почти ничего не помню о том, что произошло, и приехал в Лондон за ответами.

Леди Ротберн отхлебнула чаю из чашки, и вокруг ее рта прорезались тревожные морщинки.

– Я поеду к леди Тислвэйт и попрошу ее о помощи.

При упоминании ближайшей подруги матери Стивен с трудом подавил стон. Методы леди Тислвэйт не отличались тонкостью. Перед глазами возникла картинка: дородная матрона стучит в дверь ничего не подозревающего человека своим зонтиком и спрашивает: «Это вы тот варвар, который разбил голову сыну леди Ротберн?»