Размер шрифта

Граф Сардинский: Дмитрий Хвостов и русская культура - стр. 36

В своей «Автобиографии» Дмитрий Иванович вспоминал о чувстве глубочайшего доверия, которое испытывал по отношению к нему его великий дядя. «Сей осторожный, тонкий и недоверчивый муж, – писал он, – являлся в полной наготе гр. Хвостову и может быть одному из смертных» [Сухомлинов: 542] (помня о некоторых эксцентрических выходках Александра Васильевича, можно предположить, что нагота здесь упоминается не только как фигура речи[71]). «Он вверил ему не только все семейственныя и домоводныя дела, – продолжал Хвостов, – но даже все помыслы сердца, тайны государства и славы своей. Кроме различных и многочисленных поручений все донесения из Финляндии, Варшавы, Тульчина, Турина, Праги и других мест шли чрез его руки, то есть что отправляемыя к высочайшей особе или доверенным лицам доставлялись к нему в копиях, а другия в подлиннике, подача коих зависела от воли его, почему из сих последних многия остались у гр. Хвостова» [там же] (до нас дошли десятки писем Суворова к Хвостову!).

Конечно же, быть родственником и доверенным лицом Суворова было не только почетно, но и прибыльно. Племянник военачальника и шурин Хвостова князь А.И. Горчаков писал Дмитрию Ивановичу о выгодах, которые сулили суворовскому кругу победы Героя в Италии – самое время «обоброчить» короля Сардинского и «содрать» с него «кожуринку»[72]. В октябре 1799 года Хвостов получил от короля титул графа «за победы в Италии». Но близость к Суворову была одновременно и опасностью: слишком многих восстановил против себя независимый и эксцентричный полководец; опала последнего, казалось, неминуемо влекла за собой опалу его родни.

Верный Хвостов был одним из самых восторженных певцов Суворова. Еще в 1789 году он сочинил стихотворное «Письмо к его сиятельству графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому на случай поражения Визиря со главными силами при реке Рымнике 1789 года, сентября 11 дня» (Москва, 1789). В зачине этой оды Дмитрий Иванович обращается к Герою:

Завиден чистый луч Твоей бессмертной славы,

Герой, любящий честь и все ее уставы;

Победа громкая, великия дела,

Тебе достойная едина похвала… [Хвостов 1789: 3]

Битва русско-австрийской армии Суворова с «толпой чалмоносцев» изображается Хвостовым в сильных и динамичных стихах:

Искусство, мужество Суворов истощая,

Летал как молния везде разя, карая,

Смятенныя толпы гоня со всех сторон,

Забыл их войск число и множество препон.

‹…› Так храбрыя полки, питав Геройский дар,

Лишь опрокинули свирепых Янычар,

Препоны низложа, пустились яко стрелы,

В окопы ворвались, неся удары смелы;

Добыч алкая смерть, отчаяние, страх

Смутили всех врагов, сугубя зло в глазах.

И тем свершилася сей рати часть нещастна,

Что брань не зрелася, но жертва лишь ужасна [там же: 5].

В заключении оды Хвостов воспевает воинский гений и великую душу своего кумира:

Увенчан лаврами, любим ЕКАТЕРИНОЙ,

Доволен будь своей Суворов ты судьбиной.

Искуство где Вобан, Евгений и Кондей,

Фридерик, Малборук и славный полк мужей,

Как гордых рок сотрет, как возвышать державы,

Безсмертны подали примеры и уставы,

Великостью души вспылавши с юных лет,

Открыло путь Тебе широкий для побед,

К Царице верностью, к отечеству любовью,

Все почести купил своим раченьем, кровью,

Чрез рвение, труды, блюдя не жизнь, а честь,

Умел Ты сам себя толико превознесть;

Страница 36

На следующую страницу