Граф Рысин из горного графства - стр. 18

– Девочки, вот вам жертвы, тренируйтесь. Анюта, вот этот – мой крестник, с ним построже, он не захотел идти в целители!

Девушки отвели нас в другую комнату, долго нас расспрашивали, как это мы получили столько синяков и ушибов. В ходе этих расспросов и познакомились. Потом они развели нас в разные комнаты.

– Матвей, а у тебя невеста есть?

– Нет.

– Ты ничего себе не придумывай, просто у тебя очень красивое тело. Его так приятно исцелять и гладить…

А если девушке приятно гладить моё тело, то мне ещё приятнее гладить её. Я вспомнил все уроки и наставления Катерины и применил их на практике. Конечно, если у самой девушки не было бы желания, я бы тут со всем своим «мастерством» утёрся бы и пошёл восвояси. Но, видимо, я ей действительно понравился, и возникло у нас взаимное влечение. От поглаживаний я перешёл к массажу. В итоге получился у нас продолжительный интим. Девушку звали Анюта, она студентка-целительница с третьего курса.

– Мы с тобой стали близки, давай, хотя бы познакомимся, а то я о тебе только имя и знаю.

– А большего тебе знать не нужно!

Мне-то что? Удовольствие получил, ещё и говорят: «О большем и не думай!» Большинство парней именно о таких отношениях и мечтают.

– Анюта, мы с Василием будем такие тренировки проводить по два раза каждую неделю. Я не говорю, что вы каждый раз должны нас вот так приятно исцелять. Но нельзя ли организовать дежурство на этих тренировках на случай серьёзной травмы?

Когда через три дня мы снова встретились с бароном Стрелковым, то вместе с ним в зал пришли и две девушки целительницы. Мы с ними стали дружить, просто это не афишировали, потому что девушки были с третьего курса, а я с первого. По негласным правилам Академии такое не приветствовалось. Далеко не каждая тренировка оканчивалась интимными отношениями, но и они тоже большой редкостью не были.

– Василий, а как ты относишься к своей целительнице?

– Мне Василиса очень нравится, она тоже баронесса. Мы возможно, надумаем пожениться.

– А Анюта, она кто?

– А ты не знаешь?

– Нет, она отказывается говорить.

– Ну, вы даёте! Она графиня, дочь маркизы. Её мама вдова, но очень известная дама в столице. Фамилия у неё Годунова. Слышал?

– Нет!

– Скоро услышишь. Как только сплетники доложат ей, что её дочь с каким-то графом якшается, будет тебе большой кирдык.

Я озаботился и спросил при следующей встрече:

– Анюта, у тебя есть заклинание Запрет на беременность в рунной форме, чтобы в перстенёк вписать.

– А тебе зачем?

– Меня тут все твоей мамой пугают. Предполагаю, что за наши отношения меня могут кастрировать, а вот если ты забеременеешь, мне просто голову отрубят. Поэтому я хочу подстраховаться. Ты сама о себе заботишься, а ещё я со своей стороны наложу руну в нужный момент.

– Да ты трусишка!

– Ага, поэтому и жив до сих пор. Я ведь поддерживаю с тобой отношения. Даже если и боюсь, то вида не подаю.

– Герой ты мой! В библиотеке спроси справочник для целителей по программе третьего курса.

Мне учебник третьего курса в библиотеке не дали. Пришлось тащить в библиотеку саму Анюту. Потом сидели рядом и занимались. Я руну перерисовывал, а она учила что-то из целительства. Мы продолжали встречаться. Догадываюсь, что некоторые читатели, скорее, читательницы, воспримут описание нашего знакомства с Анютой, как надругательство над нравственностью. Как же так? Где цветы, вздохи при луне, долгие ухаживания? Или, хотя бы, где подвиг, когда герой спасает девушку, а она в него влюбляется? А у нас всё просто, даже примитивно. Она его лечила, они переспали и стали встречаться. Может быть, со стороны это так и выглядит, только это не совсем так. Я заметил, что девушка, когда решилась сама проявить инициативу, она словно в омут бросилась. Развратные барышни ведут себя совсем по-другому, а Анюте, зачем-то, это было нужно, но она решилась на это с большим трудом. Когда после моей просьбы посещать наши тренировки в качестве дежурных целителей девушки пришли в зал, Анюта была очень напряжена и буквально отслеживала каждый мой взгляд, каждое движение или слово в её адрес. Как будто для неё было очень важно, как я себя поведу. И, возможно, она опасалась, что я начну относиться к ней, как к девушке, «которая сама залезла в постель». Поэтому я несколько тренировок ограничивался только тем, что она меня исцеляла, мы говорили, шутили, я провожал её до общежития, и всё на этом.