Грабители морей - стр. 33
– На коней! – сказал Гаральд, сознавая справедливость всех этих доводов. Едемте домой.
Действительно, несмотря на малую вероятность того, что посторонние люди могли забраться в ског, все-таки лучше было пока не продолжать этого важного разговора.
Между тем буря дошла до самого сильного разгара. Ветер проносился по степи с такою силою, что всадники вынуждены были крепко прислоняться к лошадям, чтобы не быть опрокинутыми наземь.
– В такую погоду – и вдруг мои сыновья в море! – сказал Гаральд.
– Может ли это быть, ваша светлость?
– Ах, Анкарстрем, ты их еще не знаешь, но завтра я тебя с ними познакомлю. Им любо среди бушующих волн и рева бури; настоящие викинги…
Тут герцогу вспомнился страх своего доверенного слуги, он рассмеялся и сказал:
– Едемте же, едемте скорее, а то мой храбрый Грундвиг боится сов.
– Господин мой! – мрачно возразил Грундвиг. – Тридцать пять лет тому назад была точно такая же ночь и точно также у меня было предчувствие, что в скоге происходят странные вещи. Так же точно кричали зловещие птицы… Ваш родитель, благородный герцог Эрик, не послушал меня тогда и уехал на охоту, а домой его привезли пронзенного семью кинжалами.
– Это правда, – печальным тоном произнес Черный герцог, – и смерть его еще не отомщена, несмотря на данную мною клятву.
Глава X. Трумп и Торнвальд
Три всадника стрелой полетели в замок Розольфсе.
Дорогой они почти не разговаривали между собой, но, приближаясь к замку, старый герцог все-таки не утерпел и, наклонясь к скакавшему рядом с ним Анкарстрему, сказал тихим голосом:
– Я опять принялся за свое старинное занятие, и недавно мне удалось открыть то, чего в шутку просил у меня мой зять граф Горн.
– А чего он у вас просил?.. Беззвучного пороха и безударного пистолета?.. Да?
– Вот именно.
– И вы изобрели такой порох и такой пистолет?
– Да.
– Ну, теперь, Немец, берегись!
– Я думал, что заговорщики удовольствуются его отречением.
– Нет. Слишком уж много крови им пролито.
– Послушай, неужели ты?
– Да, мне достался жребий!..
Положив руку на круп Гаральдовой лошади, гигант Анкарстрем наклонился к самому уху герцога и шепотом продолжал:
– Дни Немца сочтены. В насмешку над дворянством он через две недели дает костюмированный бал-маскарад, на который приказано явиться всем дворянам. Графу Горну будет одному известен тот костюм, в который нарядится король. Граф укажет мне на него тем, что подойдет к королю и скажет: «Здравствуй, прекрасная маска!» После этих слов Немец падет мертвый.
– Убийство! – с отвращением прошептал Гаральд и вздрогнул.
– А вашего отца разве не убили, не заманили в гнусную западню? Разве кровь нашего лучшего дворянства не вопиет к небу о мщении?
Точно сговорившись, герцог и Анкарстрем задержали своих коней и поехали тише.
– Я сомневаюсь, чтобы мои сыновья согласились принять участие в заговоре, имеющем целью…
– Тише, ради Бога! – вскричал Грундвиг, все время бывший настороже.
Словно в подтверждение его опасений шагах в двадцати от всадников снова раздался где-то в темноте крик белого филина. Черный герцог невольно вздрогнул. Теперь и ему самому показался странным этот крик зловещей птицы полярных ночей.
– О, чтоб тебе черт шею свернул, проклятая птица! – выбранился Анкарстрем.
– Это не птица, – пробурчал Грундвиг, которого невозможно было разубедить в том, что он однажды вбил себе в голову.