Готамерон. Том III. Вестники бури - стр. 63
– Мумия восстала из гробницы! – закричал бывший кочевник, поднимаясь из-за стола.
– Хватит, Палмир. На мне почти нет бинтов.
Стражник расхохотался. Фергус поглядел на тыквенную кашу и кусок мясного пирога.
– Сегодня Борум потрудился на славу, – как бы невзначай заметил он, удостоив вниманием дверь в подвал.
– Да. Нашему повару редко удаются пироги с крысиным мясом. В этот раз без кишок сумел их состряпать, – согласился Палмир, усаживаясь обратно. – Как, здоровье, громила?
Фергус одобрительно хрюкнул, для пущей убедительности ударив себя кулаком в грудь. Палмир заулыбался, оскалив ряды белоснежных зубов. Для человека, родившегося в Марун Таре, он был чересчур общительным. Обычно возле Золотого пояса жили не самые дружелюбные люди.
– Смотри, что у меня есть. – Кочевник мнительно огляделся, словно боялся, что его кто-то услышит, и достал из мешочка у пояса два кольца с голубыми кристаллами. – Ювелир закончил их сегодня. Чистое серебро. Бирюзовый камень тоже не из простых.
– Почему бирюза, а не аметист?
– Бирюза подстать лазурному пламеню, а мы в равной степени чтим как Ниргала, так и Нигму. – Мужчина в растерянности поглядел на кольца. – Ваши ритуалы слишком сложные. У джелпуров все проще. Достаточно просто обвязать вокруг левого запястья невесты красную ленту.
– Значит, Герунда согласна?
Палмир кивнул и спрятал кольца, но на его смуглом лике не было радости.
– Все согласны, кроме ее папаши. Если он и дальше будет упираться, мы обвенчаемся тайно!
– Проще сразу его зарезать, чтоб не просить дважды или как там у алмеров говорится, – в шутку молвил он, но заметив растущую злобу на смуглом лице, добавил: – Палмир, дружище, в Магории отец не может выдать дочь замуж, если у жениха пустой кошель.
– Плевать! Я люблю ее, Фергус. Мне скоро исполнится тридцать. Это очень много для кочевника. В моем роду в таком возрасте становятся знатными воинами, либо заводят семью.
– Ты воин.
– Я слуга губернатора, – с презрением молвил мужчина. – Днями торчу в этой камере, как пленник.
– Все равно договорись с ее отцом, а не то вы станете изгоями. И про огонь Ниргала не вздумай говорить. Она не алмерка… или как вы там говорите?
– Шелла, – ласково произнес страж, сделав ударение на последнюю букву. – Это значит «молодая женщина» на моем языке.
Фергус проследовал к двери с решеткой и снял со стены масляный светильник.
– Что-то ты зачастил? – заметил алмер, возвращаясь к еде. – Капитан хочет подготовить новое дознание?
– Нет. Хочу сам их допросить.
– Зачем? Эти шакалы выдержали семь пыток. Они ничего тебе не скажут.
Он только усмехнулся и потянул за кольцо на двери. Теперь лицо стража казалось ему уже не таким дружелюбным.
– Тот мерзавец, Браго, назвался хозяином воров, – проворчал Палмир. – Если это правда, то мы лишили кого-то заработка. Нам губернатор не заплатит за его голову.
Затворив дверь, Фергус кое-как преодолел вереницу ступеней. Рана в боку мешала свободно двигаться, зато перестал болеть обрубок в том месте, где было правое ухо. Вдыхая сырой воздух, он проследовал мимо дверей с решетчатыми отверстиями. Справа на стенах висели кандалы. Последний раз Фергус спускался в подвал два дня назад. Сделал это поздним вечером, дабы у товарищей не возникли вопросы. Добряк Палмир не любил сплетничать, но частые визиты к соратникам Кассии могли вызвать подозрения и у него.