Готамерон. Том II. Право на сталь - стр. 61

– За город я ручаюсь. В глуши… не знаю. Крестьяне и охотники постоянно сказывают всякие глупости о призраках и демонах. Одни байки про кеновию чего стоят.

Хозяин кузницы усмехнулся, по-видимому, вспомнив одну из таких историй, но потом дернулся, словно его кто-то укусил.

– Подожди-ка! В начале месяца на ферме Годвина случилась беда. Говорят, дочь мельника за ночь лишилась всех зубов. Кто-то вытащил их у нее изо рта, пока та спала.

Дункай зашевелился. Ингмар оглянулся на спутника, поймав его настороженный взгляд. За прошедший год они научились понимать друг друга без слов, и сейчас в глазах алмера было предупреждение.

– Говорят, в ту ночь с батраками выпивал какой-то колдун. Возможно, это его работа.

– Как он выглядел?

– Как старик, – лениво отозвался Гройс. – Конечно, барон во всем обвинил его, а старухи вспомнили Лионеллу.

– Кого?

– Мертвую ведьму. Сто лет назад пастушата обвинили крестьянку в колдовстве. Наемники сломали ей шею, а тело бросили в затопленную шахту. С тех пор Лионелла рыщет по ночам в поисках тех детей и отрывает головы всем, кто младше десяти. Очередная глупая сказка.

«Никты когда-то тоже жили в сказках», – про себя произнес Ингмар, а затем ответил: – Спасибо. Мы проверим ферму Годвина.

Он шагнул навстречу кузнецу. Гройс крепче стиснул рукоять топора, но, увидев протянутую руку, смягчился.

– Старик, которого ты видел в ту ночь, необычный некромант. Три сильных воина подчинились его воле как дети. Я потратил четырнадцать лет, чтобы узнать о нем хоть что-то, но так и не смог подобраться близко. Неизвестно, на что еще он способен.

– Нисмасс тебе в помощь, рыцарь, если ты до сих пор ему служишь. – Сказав это, Гройс покосился на Дункая. – Твой хаджар немой или он не разумеет по-нашему?

– Хаджарами в пустыне зовут военачальников, – тактично пояснил Ингмар. – Мой друг благородный воин из Ниппура. Он понимает каждое слово, и знает им цену, с рождения поклоняется Ниргалу, и уже много лет сражается с нашим королем. Тем не менее, даже он поклялся помочь мне остановить чародея.

– Какой ему в том прок?

– Некроманты Ниппура ничего не знают об этом старике. Он призрак даже среди своих, и вполне может оказаться ренегатом, причинив вред как магорцам, так и алмерам.

Ингмар посмотрел на спутника. Едва ли Дункаю было приятно слышать подобное. У них был договор, державшийся на честном слове. Никаких клятв они не приносили. Без данного слова алмер и пальцем не тронул бы адепта темной веры.

К счастью, на упрямого кузнеца слова произвели впечатление. Пощипывая бороду, Гройс забарабанил пальцами по рукояти топора и с тревогой спросил:

– И ты считаешь, что этот человек все еще на острове?

– Он мог остаться здесь или уплыть на Южные острова. Это ничего не меняет.

– Пятнадцать лет прошло.

– Некроманты живут долго. Не нам судить об их планах, но мы можем предугадать их поступки. Как ты думаешь, Гройс, почему чародей стер твоему отцу память, но не сделал то же самое с твоей?

Борода кузнеца вновь ожила. По лицу было видно, что он и сам не раз об этом размышлял.

– Наверное, хотел, чтоб я помнил о своей работе. Это был необычный заказ. Да и меня, с его слов, выбрали неслучайно. Он мог заговорить тот клинок или попытаться со временем сделать еще один. Боюсь, что однажды увижу этот меч вновь.