Государство Солнца - стр. 5
– Камчатка? – спросил я.
– Какое там! Сахалин. Отнесло нас в другую сторону. Но все живы остались.
– А как поляка звать?
– Август Беспокойный. Хотел он, значит, у Сахалина отстояться, да капитан не разрешил. «Держите, – говорит, – на норд». Август положение определил, поправили мы груз и потащились через море черепашьим шагом. Так и дошли.
Рассказ матроса мне понравился. Я уже предвкушал, как расскажу его Ваньке Устюжинову. Особенно меня заинтересовала личность таинственного поляка. Я огляделся по сторонам и тихо спросил:
– А где же поляк-то этот? Убежал, что ли?
– Нет, не убежал. На берег их всех спустили, в сторожку. К коменданту повезут, как лодка придёт из крепости. Даст ему Нилов рублей сто за геройство…
– Офицер он?
– Сказывают, генерал…
О генералах я тогда ещё ничего не слыхал. Не знал даже точно, что это значит. Хотелось, конечно, расспросить матроса, да времени не было. Чтобы закрепить приятельские отношения с Андреяновым, я вынул пригоршню кедровых орехов из кармана:
– Держи.
Андреянов взял орехи.
– Сказывают, что в бою его забрали в плен, – продолжал он свой рассказ. – На одну ногу припадает – должно быть, ранен…
Но мне уже некогда было слушать дальше. Я спросил деловым тоном:
– А сахарку у вас не найдётся?
– На мену нет. Тебе один кусок дам. – Пошарил в карманах и вытащил обгрызенный кусок сахару.
– Больше нет, подмок.
Я поблагодарил и начал прощаться.
– Заезжай ещё, как посвободнее будет, – сказал мне Андреянов на прощанье. – Будем трюм разбирать, может, и порох найдётся…
– Ладно, приеду. Спасибо на приглашение…
Я спустился в лодку по тому же канату. Отец отругал меня за то, что я долго оставался на корабле и вернулся с пустыми руками.
– Нечего сказать, с толком сплавали! – буркнул он и принялся грести.
К нашему счастью, прилив начал подниматься, течение изменилось. Мы быстро поплыли назад.
Тут я увидел, что от берега отвалила крепостная шлюпка на шести вёслах. В ней сидели казаки и, должно быть, новые ссыльные. Я попросил отца подойти к ним поближе. Отец налёг на весло, и мы стали их догонять.
В это время со стороны Большерецка показалась байдарка с ссыльными офицерами. На носу стоял высокий офицер Хрущёв, в белой кухлянке с длинным мехом по подолу, в какой камчадалы хоронят покойников. Он что-то кричал. Мы подошли ещё ближе и могли видеть всё, что происходит.
Хрущёв высоко поднял руку и закричал новым ссыльным:
– Привет! Какие новости в Европе?
– У кого спрашиваешь? ответил ему конвойный казак. – Не видишь разве? Ссыльные… Откуда им знать…
– Ссыльные… Ура!.. – закричал Хрущёв.
– Ура! – подхватили офицеры.
Тогда один из новых вскочил на скамейку в шлюпке и крикнул:
– Две тысячи ведьм!.. В чём дело? Мы сюда приехали не для того, чтобы над нами издевались первые встречные…
У этого человека было обветренное худое лицо, поросшее светлой бородой. Но голос его звучал крепко. Никаких сомнений не могло быть в том, что это и есть Август Беспокойный. Как раз «ведьмами» угощал он матросов во время бури.
– Не обижайтесь на нашу радость, – сказал Хрущёв, когда байдарка и шлюпка встретились. – Мы ваши товарищи по несчастью. Отсидите здесь с моё, поймёте наше «ура»…
– В таком случае, приветствую вас! – сказал поляк и поднял руку. Хрущёв продолжал:
– За что вы попали в наши места, и кто вы такой?