Государственный Алхимик - стр. 43
– Это тебе не столичная клубника со сливками, – негромко констатировал Лаврентий, после чего улыбнулся и добавил: – Это крыжовник в сметане. Сытно и натурально.
– Избавь меня от своих гастрономических аналогий, – усмехнулся я.
Эл вскинул брови.
– Серьёзно? А ты что, на диете?
Я пропустил его слова мимо ушей, хотя на диете, конечно, не был. Внешность Ильи Ломоносова – высокого поджарого блондина с зелёными глазами – обеспечивала меня не просто женским вниманием, а порой его переизбытком.
И да, я этим пользовался. Чай не монах.
По крайней мере, в этом мире.
Но сейчас мне и правда было не до всякого рода девиц. Дел навалилась куча – столько, что я сам себе напоминал губернатора целой области. Хорошего губернатора, а не плохого.
Надо было привести усадьбу в порядок.
Отремонтировать ворота и заборы, вычистить фасады, флигеля, внутренние залы и мебель, поменять окна, разобраться с парадным садом, подъездными дорожками и создать хотя бы простые условия жизни: вода, еда, въезд, выезд, охрана и прочее, вплоть до клозетов.
За сто сорок лет это место покрылось тонной пыли, территория заросла березами, елями и сорняками, деревянные постройки сгнили и скособочились, фасады и колонны потрескались, окна помутнели от времени.
Я, конечно, был наследником дворянского рода и прозябал в академии аж целых полгода, но меня никогда не учили быть управленцем.
Нигде не учили: ни в этом мире, ни в том. Так что управлял я своим маленьким двором, как считал нужным.
Мой помощник Виктор, кстати, тоже был так себе управленцем. Еще хуже меня. Он носился по усадьбе, психовал, размахивал руками, спотыкался и командовал работниками так, что кричал до срыва голоса, а потом сипел, как больной.
Порой он так злился, что хватался за серебряную серьгу в виде полумесяца (это был символ касты «Серебро и Луна»), будто собирался вырвать её вместе с ухом.
Зато няня Ангелина была спокойна и непоколебима, как старый дуб, поэтому чётко определила себе задачу:
– Займусь садом, Илюша. Через неделю ты его не узнаешь.
Заодно она исследовала усадьбу на наличие гнили, а её тут было столько, что даже Чумная Природница не сразу справится.
Но забавнее всего было с Нонной.
Ещё утром, после открытия золотой печати, я помог кузине благополучно переместиться в одну из комнат усадьбы, но она бы не смогла там долго скрываться.
И вдруг у неё родилась идея. Прямо скажем, опасная идея.
– Изображу горничную! – объявила Нонна. – А почему нет? Обвяжу голову косынкой, заплету косу, сотру помаду, не буду пудриться и брызгаться духами, уберу корсет, надену простенькое платье и фартук… ещё калоши или как они называются… И никто и не узнает!
Я нахмурился.
– Виктор узнает. Он на тебя ещё дома в Архангельске насмотрелся. Знает, как ты выглядишь.
Нонна мотнула головой.
– Не узнает. Он всегда видел меня при параде, а тут я буду совсем другая. Сменю амплуа! Это будет удивительное приключение!
Она хлопнула в ладони и чуть не улыбнулась от радости, но вовремя себя остановила.
Я потёр лоб.
Впервые видел аристократку, которая радовалась тому, что ей придется быть горничной.
Хотя идея, конечно, имела смысл, но не имела никаких гарантий. Виктор мог узнать Нонну – он не идиот. Да и Лаврентий её видел. Один раз и тоже при параде, но всё же. А уж про мою няню Ангелину и говорить нечего – она раскусит Нонну сразу (но с няней можно было договориться).