Государь - стр. 24
Сорвавшись со своего места, Дивеева подскочила к наставнику и положила руки на голову – и тот, внезапно распалившийся в речах и чуть ли не возвысивший голос на родителя, тут же начал успокаиваться.
– Кхе-кха!..
Отхлебнув из торопливо поданного Иваном кубка, старший из царевичей откинулся на спинку своего стульца и искренне повинился:
– Прости, тятя, я… И впрямь не совсем здоров.
Так же моментально успокоившийся и чуть встревожившийся родитель досадливо вздохнул:
– Говорил же: рано тебе еще вставать. Неслух!
– Это не совсем телесная хворь, я сейчас… Эмоционально нестабилен.
Махнув рукой, Ионанн Васильевич чуточку сварливо заметил:
– Оставь свою целительскую заумь для учениц. Значит, ты против цесарцев?
– Да, батюшка. Они там в Европах все как один – людоеды. В глаза улыбаются, а только повернешься спиной, непременно ткнут ножом и обберут тело до нитки… Чтобы быть там своим среди своих, надобно думать и вести себя так же, с большим уважением к их стародавним обычаям.
Очень нехорошая, и даже откровенно змеиная улыбка совсем не красила пусть и исхудавшее, но все равно красивое лицо царского первенца.
– Как не старайся, своими мы для европейцев никогда не будем. Пока сильны и велики, с нами будут искать союза и тихо шипеть в спину, а во времена слабости непременно попробуют напасть и урвать кус-другой… Это в их природе, и ее нам не изменить.
Насмешливо хмыкнув, опытный сорокалетний правитель чуть горько заметил сыну:
– Наши бояре да князья, что ли, лучше?
Вновь отхлебнув из кубка и благодарно погладив по руке Домну, что так и стояла возле него, восемнадцатилетний Великий князь Литовский с философскими нотками ответил:
– Когда-то Спаситель в своей Нагорной проповеди изрек: «По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы?» Наши хотя бы иноверцев почем зря не режут, да и веру за-ради своего удобства не меняют. А чужеземцев с запада куда не целуй, все одно везде в зад губами попадешь…
Пока все за столом давили неуместное фырканье и усмешки, он снял девичью ладонь со своей коротко остриженой головы и тихо шепнул, направляя ученицу обратно на ее место. Затем повернулся к батюшке – который, согласно усмехаясь в бороду, с делано-сварливыми нотками в голосе заметил:
– Раз принц цесарский тебе негож по всем статьям, то и предлагай что-то свое. Только сразу говорю: в Кабарду или царство Грузинское я Дуняшку не отдам!
Допив отвар, Дмитрий отставил кубок и согласно кивнул, мимоходом улыбнувшись явно волнующейся сестре.
– Черкесам и грузинам даже самая младшая из княжон Старицких слишком большой честью будет – от такой радости они ненароком и помереть ненароком могут, бедные. Но вот есть такое герцогство Померания, где младший брат-соправитель герцога пока неженат: и наша Дуняша могла бы очень осчастливить герцога Бартского и Францбургского Богуслава, тринадцатый этого имени.
Задумчиво оглаживая бороду и усы, царь впал в глубокую задумчивость.
– Хм, южное побережье Балтийского моря…
Поочередно поглядев на отца, еще сильнее разрумянившуюся сестру и старшего брата, что азартно шевелил пальцами над горкой пирожков с лесными ягодами, примеряясь к самому вкусному и румяному – царевич Иван тоже напряг память.
– М-м, это который князь Богуслав из рода Грифичей, что к Анне Ягеллонке неудачно сватался? Так он же под рукой императора Максимиллиана ходит?