Гостья с сюрпризом - стр. 28
– А я восемь девок повоспитывал бы, – похотливо захохотал другой, гнилозубый и явно подвыпивший.
– Окстись, дуралей! – негодующе попеняла ему торговка пирожками. – Они же дети малые! Три-пять годиков. Они не виноваты, что их родня выгнала.
– Вот и я говорю, – кивнула та, что выступала за перевоспитание. – От практик богохульных оградить, мастерству обучить, замуж выдать. Дай-то, богиня, на что-нибудь и сгодятся.
– А ведь здорово придумано, – задумчиво проговорила служанка молодой барышни, богато одетой и с миниатюрной татуировкой на руке, испуганно жмущейся к своей камеристке. – От нужды женщина и в ведьмы пойдет, а дай ей профессию, чтобы на кусок хлеба заработать, она, глядишь, не станет нечистой магией себя пятнать.
– Ведьмам веры нет, – заявил гнилозубый. – Бабам тоже, ибо все вы ведьмы.
Мужик схлопотал от торговки пирогами тяжелыми щипцами и удалился, пошатываясь, а Юля подошла ближе.
«Совет Старейшин, – гласило объявление, – приглашает почтенных дам, вдов или отказниц, из любых городов и селений Э-лан-драка, умелых в таких науках, как рукоделие, ведение домашнего хозяйства (а также уход за больными), для участия в одобренном Высшим Советом Первых Родов учреждении по воспитанию девочек с нездоровыми и вредными для общества магическими наклонностями.
Надлежит таким дамам иметь дом для размещения пансиона с нужным количеством комнат. В кандидатках приветствуются ум, талант к преподаванию, доброта, терпение, почитание любых богов Священной седмицы и любовь к детям.
Подъемный капитал – 100 золотых «орлов». Далее ежемесячное пособие по договоренности, но не менее суммы, требуемой для покрытия всех нужд восьми-десяти опекаемых.
Обращаться в Городскую Ратушу к господину Эйлану Танееру».
– Так-так-так, – пробормотала Юля.
Прежде чем уйти, Юля переписала объявление угольной палочкой в свой импровизированный блокнот (из разрезанных на удобные странички и сшитых ниткой листов писчей бумаги). При этом она краем уха прислушивалась к разговорам толпы, перетекшей к другой части доски, с криминальными новостями.
– Третий труп уже, – бормотали люди, – куда стража смотрит? Это же прачка с левого склона. И ведь молодая какая! Бедняжка!
Юля тоже заинтересовалась. До сих пор ей казалось, что Эй-лон-хейм – очень спокойное место. Конечно, участились случаи краж, и многим торговцам на Цветочном Холме приходилось все больше тратиться на охранную магию, но убийства… Судя по лицам местных, с шокированными лицами обступивших доску, к серийным преступлениям народ здесь не привык.
Юля наметанным взглядом любительницы криминальных сериалов окинула несколько предупреждений с изображениями расчлененных тел (таких нелепых и красочных, словно их рисовал человек с большой любовью к кровавым подробностям и очень отдаленным представлением о пропорциях и перспективе).
Точно, тут завелся маньяк. Бывает. Больше никаких походов по закоулкам. Нужно предупредить Цилу и остерегаться самой.
Она спокойно двинулась домой. Прежде чем озадачить Авву новой, довольно перспективной идеей, Юле нужно было подумать и навести справки.
– Эйлан Танеер? – переспросил Эймет, оживившись. – Да, конечно я его знаю. Драк из Первой Десятки Родов и очень богатого гнезда. Он изучал науки у альвов, в их Высшей Академии, а вернувшись, занялся просветительской деятельностью на Э-лан-драке. Танеер очень умен и… очень богат, деньги липнут к его рукам, как мед, причем львиную долю от своих доходов он отдает на благотворительность. Если это его проект, будь уверена, дурного в нем нет. Эйлан – тот, кто первым начал защищать права ведьм в Совете. Сначала его идеи приняли в штыки, но он сумел доказать, что лучше предотвратить зло, чем потом с ним бороться.