Гостья из другого мира - стр. 3
«Что за фигня?!»
Пошевелиться девушка не смогла.
Катя с трудом разлепила веки, над головой замаячило что-то непонятное, нежно-розовое в оборках.
Она повернула голову – тяжелую и гудящую – набок и с недоумением уставилась на рыдающего рядом с ней белокурого ребенка лет шести-восьми.
На нем был надет карнавальный костюмчик принца: синий бархатный камзол с золотыми пуговицами и изящной вышивкой, белоснежное жабо, на головке бархатный синий берет с красивой брошью, в центре которой красовался большой голубой камень. Белокурые локоны опускались на опущенное лицо ребенка, скрывая его от девушки.
«Пацан или девчонка?.. И точно не Андрейка».
Катя растерялась. Смущали длинные локоны. И странный костюмчик.
«Новый год не скоро. Апрель на дворе. Чего так вырядился? Или вырядилась? Шикарный паричок, конечно… У-у! Да что со мной?.. Почему голова так болит-то?!»
– Кэтрин, пожалуйста! Вернись! Не оставляй меня! А-а-а, Кэтрин! – безудержно рыдал ребенок, размазывая по лицу сопли и слезы. – Я стану хорошим! Не буду грубить! И обижать! Не буду ябедничать! А-а-а! Кэтрин!
«Приехали! Почему я Кэтрин?.. И всё же ты пацан…»
Катя хотела приподняться на кровати и расспросить ребенка о том, кто он и что случилось, но с удивлением поняла, что от слабости не может пошевелиться.
Взгляд девушки растерянно заметался и замер, зацепившись за нежно-розовую ткань над головой.
«Откуда эта фигня здесь?»
Катя видела балдахины, конечно, но только по телевизору в передачах про детей каких-нибудь знаменитостей. В детском доме «Строитель» балдахинов никогда не было.
Девушка опустила взгляд с балдахина вниз и с подозрением осмотрелась.
С каждой новой вещью и предметом интерьера, попадающими в поле ее зрения, девичьи глаза распахивались шире, а лицо приобретало более озадаченное выражение.
Светлая огромная комната, в которой она находилась, с высокими окнами в пол, была роскошной и принадлежала явно какой-то девице. Скорее всего, мажорке с хорошим вкусом.
Катя лежала на огромной кровати напротив высокой и широкой двери из светлого дуба, буквально утопая в мягкой перине, на куче подушек, как какая-нибудь принцесса.
Стены украшали нежные обои в мелкий цветочек и картины с необычными пейзажами в красивых позолоченных рамах, на изящных столиках и тумбочках стояли вазочки и статуэточки.
И никаких спящих девчонок рядом. И тесноты. Никаких узких кроватей и скромной обстановки, к которой она привыкла за шестнадцать лет своей жизни.
Во рту у девушки резко пересохло, девичий лоб покрыла испарина. Она же спит?
Конечно, спит и видит сон.
Но рыдания странного пацана, сидящего рядом с ней на кровати, говорили об обратном.
Катя попыталась вспомнить вчерашние события, как она очутилась в этой роскошной комнате, но воспоминания об этом полностью отсутствовали.
Она постаралась не терять присутствие духа. Сухость во рту и першение в горле мешали поговорить со всхлипывающим ребенком, чтобы хоть что-то выяснить.
Катя прокашлялась, голова тут же взорвалась от боли.
– Кхе, кхе… Ты кто, пацан? Чего воешь? Умер кто-то? – Голос девушки прозвучал чуть слышно, хрипло и глухо, но мальчик услышал Катю.
Он резко вскинул головку, прекрасные белокурые кудри взметнулись, открывая зареванное опухшее лицо и красные заплаканные глазки.
Мальчик мгновенно перестал рыдать и начал икать. Несколько раз моргнул, беззвучно открыл и закрыл рот, а потом вдруг так резко отшатнулся, что не удержался на кровати и свалился на пол.