Гостиница тринадцати повешенных - стр. 17
– Ну же, ну же, глупенькая, – ворчал барон де Ферье, – вы докучаете госпоже графине! Возьмите себя в руки, черт возьми! Этих Босоногих здесь нету.
– Тетушка, не хотите ли стакан воды?
Фирмен Лапрад склонился над Анаисой; та не ответила, но рука ее снова, почти конвульсивно, сжала руку мадам де Шале.
«Увы! – подумала благородная дама, поняв этот немой разговор. – Похоже, эта бедная молодая женщина крайне нуждается в защите! Но от кого? От чего? Не понятно. Но как бы там ни было, просто так она ко мне взывать бы не стала».
Графиня кликнула Женевьеву, и та по ее приказу принесла поднос с напитками.
– Спасибо, – проговорила молодая женщина, пригубив старое испанское вино. – Спасибо, мадам, мне уже лучше.
– Вас все еще преследует воспоминание о нападении на нас, тетушка? – вопросил слащавым голосом Фирмен Лапрад.
– Да… – отвечала баронесса.
– Ох! В самом деле, мы спаслись разве что чудом! – воскликнул барон де Ферье. – Представьте себе, госпожа графиня: человек сорок или пятьдесят бандитов – их ведь было порядка пятидесяти, а, Фирмен? – вдруг окружают нашу карету.
– Вы мне расскажете об этом позднее, господин барон, – прервала его графиня де Шале. – Это воспоминание еще слишком волнует вашу жену, так дадим же ей время немножко оправиться. А сейчас скажите-ка лучше, чем я обязана удовольствию видеть вас у себя? Не в Париж ли, случаем, вы едете?
– Да, госпожа графиня, в Париж, но не случайно… а с намерением поселиться там навсегда.
– Ах! В самом деле?
– Мой бог, да! Что до меня, знаете ли… и моей жены, то я никогда бы не и подумал оставить Бове… где у меня прекрасные имения… связи… знакомства… привычки. Но когда имеешь сына… так как я смотрю на племянника, как на сына… то было бы слишком эгоистично засесть на всю жизнь в провинции… просто жестоко. И потом, раз уж я заговорил об этом, скажу вам откровенно, мадам: я намеревался просить вашего содействия. При вашем одобрении господинну Анри де Шале, с высоты того положения, какое он занимает, ничего не будет стоить вывести Фирмена на чистую дорогу.
– Чистую дорогу?
– Но я уже имел честь доложить вам, госпожа графиня, что мой племянник выбрал судейское поприще. Адвокатура в наше время – самая лучшая карьера. При поддержке фаворита короля и друга Месье мой племянник сможет составить себе и состояние, и славу, и…
– Хорошо, хорошо, господин барон, я напишу сыну, порекомендовав ему вашего племянника. Обязательно напишу, обещаю.
Графиня произнесла эти слова отрывисто, поспешно, словно желала поскорее покончить с темой, которая была ей неприятна. И действительно, эта тема не только была ей неприятна, но даже огорчала ее. Она напоминала ей о том, что произошло чуть ранее между ней и женщиной в маске. Да, ее сын действительно занимал высокое положение; да, он был столь могуществен, что мог возвышать и продвигать кого угодно.
Но не сегодня завтра, стоит Красному человеку произнести одно-единственное слово, сделать один-единственный жест… со всем этим могуществом можно будет попрощаться.
И в этом падении найдется ли у него, ее Анри, хоть один друг, который защитит его или поддержит?
Удивленный резкостью тона, коим графиня прервала его, барон хранил молчание. Это молчание подействовало на мадам де Шале отрезвляюще. Она поняла, что могла обидеть господина де Ферье, и, раскаиваясь в своем поступке, любезно протянула ему руку.