Гость волшебного мира. Книга 1 - стр. 37
Трофим замер, потом попятился, а Витя восторженно ей закричал:
– Мам, смотри! – и подняв растяжку, показал чёрного волка во всей его страшной красе.
Мама потемнела лицом, в упор глядя на Трофима.
– Вот… И взрослым стал… Сынок-то… – подобострастно и жалко пролепетал он.
– Уйдите! – негромко, с ожесточением выпалила мама.
Витя остолбенел. Он ожидал от мамы охов и забавных возмущений. Но, она источала какую-то непонятную, холодную ярость. Трофим мелко-мелко закивал, засуетился.
– Пойду… пойду, пожалуй. Шкурка пусть ещё посохнет. Покажу, как выделывать потом, дубить…
– Вон! – повысив голос, перебила мама.
Трофим, буквально, вылетел за калитку.
– Мама! Зачем ты?! – возмущённо крикнул Витя, чувствуя, как рдеют щёки.
– «Зачем»?! – повторила она звеняще. – Затем, что все они, вся деревня слышала стрельбу в лесу, и взрывы! И ни один…! Ни один…!
Задохнувшись гневом, мама сбилась, но продолжила на ещё более высокой ноте:
– А когда сама хотела бежать к тебе, меня закрыли! В сарае! Как собаку! Вот, «зачем»! – и метнула взгляд по сторонам, по избам и окнам всех односельчан.
Витя опустил голову, глядя под ноги.
– Тебя бы убили – тихо сказал он.
– То есть правильно, что не пустили?! – мама закипала в бешенстве.
– Да – твёрдо ответил Витя, не поднимая глаз. – Иначе, я сегодня был бы сиротой. Или оба бы погибли.
– А если со мной такое случится? – заводилась мама сильнее. – Если я уйду и пропаду, что будешь делать?!
– Я, другое дело. Я пойду, потому что мужчина – голос Вити звучал глухо, но упрямо.
– Ты ребёнок! – пригвоздила его мама.
Витя вскинул голову, и сверкнул глазами.
– Я мужчина! – как гром, ударил он.
– Тебе двенадцать лет! – мама тоже сорвалась в крик.
– Я! Мужчина! – взорвался Витя.
Порывисто схватив волчью шкуру, он коршуном взлетел на порог. Мама отшатнулась. А Витя, распахнув дверь, ворвался в дом.
Его трясло и колотило. Душила обида от того, что столько пережил за прошедшее время, а для мамы это всё пустяк, игрушки.
Витя раздражённо впечатал в угол крестовину со шкурой и сорвал с вешалки подсохшее полупальто и шапку.
Затем, кинулся к столу, сгрёб фотографию отца, сунул за пазуху. А следом подхватил и палочку. Детская злость искала выход.
Чтоб не встречаться с мамой, Витя выскочил из дому через примыкавший к избе сарай. И побежал в лес.
Кругом опять замельтешили кусты, деревья, листья. Умом он понимал – забраться нужно в самую чащу, подальше, чтоб не пугать селян близкими взрывами.
«Впрочем – возразил сам себе Витя – они и так перепугаются».
А истинная причина заключалась в том, что бить и крушить хотелось сейчас же!
Остановившись, он посмотрел назад – деревня скрылась за многослойными шеренгами берёз, осин и елей.
Из груди рвалось тяжёлое дыхание, казалось, распирая саму душу.
Сжав зубы, Витя посмотрел на палочку в руке. Не так он представлял себе знакомство с ней и изучение. И это тоже прибавляло злости.
Яростно исказившись, Витя махнул ею, что есть сил, до боли в локте. И испугался: ведь сейчас же грохнет!
Рассёкся с шипением воздух, ветерок обдал лицо и… больше ничего. Ни грохота, ни треска деревьев.
Витя замер, скосив на палочку взгляд. И взмахнул ещё раз. И опять безрезультатно.
Он с шумом выпустил пар через ноздри. Может, нужно что-то крикнуть? Какое-то заклинание, или слово «взрыв»…