Гость волшебного мира. Книга 1 - стр. 30
На другую телегу у них тоже оказались планы. Младший офицер подозвал Бородача и показал ему пальцем на медведя.
– Мясо! – коряво, с немецким акцентом, пролаял он.
И Бородач, через силу, вынужденно заулыбался:
– А то! Какой жирок к зиме нагулял-то!
Офицер кивнул безразлично, и отошёл. Для раненых шестнадцати человек оставалась одна подвода.
Переломанных и оглушённых укладывали, сортируя как товар. У кого меньше увечий – положили вниз. Истерзанного Шнурка – на самый верх живой, шевелящейся кучи. Рядом с ним, полусидя примостили беглеца, которому стянули ремнями руки-ноги.
Последним попробовали поднять и уложить в третью телегу медведя. Но, десять полицаев, облепив его со всех сторон, не смогли даже сдвинуть тушу с места.
Они пыхтели, топтались, корячились, мешая друг другу, чем очень веселили немцев, не спешивших на помощь. В конце концов, младший офицер велел всем остальным выдвигаться – их раненый солдат был очень плох.
Две телеги медленно тронулись в путь. Вторую – зорко сопровождали полицаи, не сводя глаз с пленника, так и не пришедшего в себя. Его бедро перетягивала повязка с пятном крови.
У реки осталась одна подвода, и трое кряжистых, одинаково угрюмых мужичков.
Старший из них, оглядев медведя, глухо буркнул:
– Освежевать его надо. Давайте топоры.
Смотреть на разделку хозяина леса, Витя уже не смог.
Уткнувшись лбом в землю, он крепко смежил ресницы. И слышал только быстрые удары топора, хруст и слякотные звуки разлетающихся брызг.
Полицаи переговаривались ещё о чём-то, но для Вити это были просто далёкие голоса, без слов и интонаций.
Управились они минут за двадцать, после чего далеко в стороне раздались шаги и плеск воды. Помыв топоры, ножи и руки, мясники накрыли добычу в телеге рогожей, и наконец, поехали прочь.
Открыв глаза, Витя успел ещё увидеть их удаляющиеся силуэты – все трое шли рядом с подводой, один держал вожжи.
Витя тихо перевёл дух, не вполне понимая, как быть теперь дальше? Прождать для верности какое-то время, или сразу вскочить и побежать? И если выжидать, то сколько?
Часов у Вити не было. А полицаи могли вернуться в любой момент – за дровами, или снова обыскать кругом всё.
Вспомнив про палочку, он выдернул её из-под земли. И решил не ждать ни секунды! Бежать домой сейчас, немедля!
Витя вскочил на ноги, и с шумом ломая папоротниковые стебли, бросился вперёд, к деревьям – найти и забрать спрятанные корзины с грибами.
Не удержавшись, он глянул вбок. В том месте, где лежал медведь, темнело огромное, красное пятно…
Меж стволами Витя заметался – столько всего случилось и навалилось, что он не сразу вспомнил, где оставил грибы. Местность кругом сильно изменилась, взгляд натыкался то на взрывные воронки, то на свежие, обломанные пни.
Спохватившись, Витя вскинул руку. Палочка по-прежнему была в ней сжата, как в тисках. Задыхаясь, с колотящимся сердцем, он поспешно расстегнул полупальто и заткнул её за пояс. После чего, широкими прыжками помчался к поросли молодых ёлок, издалека похожих на группку детишек.
На всём скаку он цапнул первую же игольчатую ветку, и не чувствуя боли, отдёрнул в сторону. Две полные с горкой корзины стояли тут, в густой тени, как ни в чём ни бывало.
Из одной торчала грубая черно-резиновая рукоять ножа.
Витя подхватил обе плетёнки и бросился обратно. Глаза, казалось, против воли, сами собой шныряли по лесу, хаотично выцепляя отдельные участки. Везде, меж деревьев и кустов было пусто – ни шороха, ни звука, ни единой души.