Госпожа Иво. Драконья песня - стр. 8
– Не знаю, – выдохнул Нурин, не отрывая взгляда от сестры. Нурин помнил тихое дитя, которое хваталось за его ногу, боясь упасть с лестницы, помнил как они прятались на чердаке от строгого отца и помнил… Сейчас уже не важно, сейчас она товар и он должен сделать так чтобы этот товар купили. Он должен построить свою жизнь и увы, в его планы счастливая жизнь сестры, не входила.
«Мое тело здорово – это хорошо» – Анна фыркнула, когда ноги перестало покалывать, а волоски на руках опустились. – «Здесь есть энергия, и она отзывается, это хорошо».
Мужчины замерли у окна, продолжая наблюдать за девушкой, а Анна опустила руки и осмотрелась, будто ища кого-то кому можно было все рассказать. А потом направилась к дому, с улыбкой на губах, полностью уверенная в себе, и расставив приоритеты для своего будущего, которое отчетливо видела.
– Срочно найди покупателя, – выдохнул отец, – еще не хватало, чтобы из-за нее мы лишились голов. Мне не нужны проблемы с монахами.
Рынок невест
Повозка Роваров въезжала в городок под названием Америц. Вот же названьице! Хотя все названия захваченным городам давали именно драконы, когда пришли к власти все города были переименованы, вот потому и названье, больше похожее на имя девушки.
Анна сидела в глубине повозки и смотрела на свои руки, тонкие изящные пальчики, аккуратные ноготочки. Если бы она жила в той старой своей жизни, точно бы отправилась учиться музыке.
Сидящий напротив нее брат был сама невозмутимость. Строгий черный костюм, воротник под самое горло, лацканы пиджака в черном бисере и небольшой кинжал на поясе, больше принадлежность к высшим кругам, чем оружие. На Анне было серое платье, кружева по лифу и небольшой бант на широкой юбке на бедре, хотя это и не бант, карман. На голову ей водрузили небольшую шляпку и серебристую вуаль, закрывающую верхнюю часть лица. Сеточка была тончайшая, видимость хорошая, так что девушка согласилась. Волосы уложили в высокий пучок и закололи неизвестно откуда взявшейся золотой заколкой.
«Да уж, высшая каста. Горловина сжата у брата, вот-вот задохнется, лицо уже красным стало, но сидит даже бровью не ведет. Хорошо, что у меня декольте, правда, заставили набросить платок, а белоснежные кружева оттеняют кожу. А чего это меня так нарядили?»
– Что бы ты хотела выбрать в качестве подарка? – неожиданно спросил Нурин.
«Это он у меня сейчас спрашивает? Я что должна за секунду научиться разговаривать?» – опешила Анна, но взгляд от своих рук оторвала и посмотрела на брата.
– Ладно, я сам выберу, – усмехнулся Нурин. – Что взять с убогой?
«Убогой?» – задохнулась от гнева Анна. А брат продолжал: – Матушка умерла, потому что ты так и не заговорила, после той болезни. Все дети болеют, но тебя видно боги прокляли еще в детстве, что так нас наказали. У всех сестры заботятся о своих братьях, а у нас убогая, которая и может, что в комнате сидеть, да в окно смотреть. Правда в последний месяц ты изменилась.
«Это я должна заботиться о вас? Здоровые лбы, а сестра должна!»
Ох, сколько бы она ему высказала, если бы могла заговорить, даже рот открыла, правда ничего не произнесла и лишь головой покачала, надеясь, чтобы поскорее эта поездка закончилась.
– Молчишь? – рассмеялся Нурин. – Знаешь, я ведь любил тебя, когда был маленьким, жалел. А потом когда понял, что мне придется работать, чтобы на приданное заработать и чтобы семью завести – возненавидел тебя. Это ведь девушка должна приносить в дом богатство и достаток, а не сыновья. А мы теперь должны по полям ездить, проверять наделы, смотреть, как работают крестьяне, проверять счета в лавках. Хочу как другие, наслаждаться жизнью, а не…