Господство тьмы. Искупление. Книга третья - стр. 69

Впервые переступая порог кабинета лидера Бездны, Коул не испытал ни единой эмоции. Он пообещал себе, что не станет огрызаться или как-то неуважительно относиться к Рэю, чтобы тот поверил в его сломленность, податливость и обречённость. Что Коул практически забыл свою жизнь до Бездны. Что ему важно остаться в городе на поверхности. Что он хочет служить. Его не удивило убранство довольно-таки большого кабинета – всё выглядело как в музее или больнице. Страшно красиво, удушающе стерильно. Сам Рэй стоял у широкого окна и смотрел на уже ночной город. Коул помнил, что с этого этажа открывается хороший вид.

За его спиной закрылась дверь, но он даже не моргнул, оставаясь отрешённым, спокойным и собранным. Хотя сердце молотило, как обезумевшее, когда Кристофер перевёл на него взгляд. Тот изучающе, противно медленно прошёлся по его телу, так что хотелось сморщиться, но Коул не позволил себе этого – опустил голову, как подобает собственности.

– Хм, вижу, научился всё-таки правилам, – хмыкнул Кристофер. – Похвально!

Мужчина, оторвавшись от окна, направился в сторону Коула. Мучительно медленно, словно издеваясь, он обошёл его и, не сказав ни слова, двинулся дальше. В какую сторону и что там находилось, Коул не знал – не мог поднять голову, чтобы заглянуть.

– Лиам попросился вернуться на поверхность и пообещал, что ваша четвёрка вступит в патруль и будет продолжать участвовать в боях. Я правильно понял? – Кристофер вернулся в поле зрения с тяжёлым стаканом в руках.

– Да, сэр, – ответил Коул. – Всё верно.

– Ух ты, у тебя даже голос изменился, уже не такой писклявый, – усмехнулся Кристофер.

Коул никак не отреагировал, неподвижно смотрел в пол. Мужчина перед ним снова начал двигаться, медленно приближаясь. Между ними повисла та самая тишина, о которой предупреждал Лиам. Кристофер всегда осматривает всех детально, но в первые встречи никогда не трогает – он должен понять, подчинится ли ему его игрушка. Поэтому Шепард не дрогнул, хотя очень хотелось, когда почувствовал, что Рэй приблизился к нему сзади.

Кристофер стоял за спиной Коула, не спеша говорить, наслаждаясь этим моментом, смакуя напряжение, которое заполнило комнату, будто разлитый густой яд. Ему не нужны были слова, не нужны были касания, не нужно было ничего, кроме этой тишины, в которой он ощущал чужой страх, злость, сдерживаемую ярость, отчаянное желание не подчиняться. Коул стоял перед ним, выпрямившись, но он видел – тот чувствовал каждое движение за своей спиной, каждую тень, каждый вдох. Потому что за три года научился выживать. Научился понимать, что зверь всегда наблюдает, даже если не нападает.

Кристофер любил это. Любил это подавленное сопротивление, этот тихий протест, который не смел перерасти во что-то большее. Он наслаждался тем, как Коул сдерживался, как стоял, как ни разу не дёрнулся, но при этом весь был напряжён, будто стальная пружина, заточенная в слишком узком пространстве. Он знал, что Шепард ненавидит его. Что, если бы мог, вонзил бы ему нож в горло прямо сейчас – без раздумий, без сожалений, без единого колебания. И эта ненависть, это желание убить, эта затаённая агрессия – вот что делало его интересным. Вот что заставляло Кристофера не просто управлять им, но испытывать к нему тот болезненный, сладкий интерес, что разгорался внутри каждый раз, когда он видел, как мальчишка ломается, но не рушится до конца.