Господин Чудо-Юдо - стр. 3
- Какая же ты жалкая!
- Посмотрела бы на тебя, проведи ты сутки без питья! - вяло огрызнулась я.
- Какие сутки? - возмутился он. - Воды полно вокруг, и к тебе в колодец немало натекло.
Тут уже настал черед возмущаться и мне.
- Открою тебе великую тайну, умник! Люди не могут утолять жажду солёной водой. Нам пресная нужна. И сейчас я на приличной стадии обезвоживания!
- И где я тебе сейчас пресную воду найду?
- Не знаю, тебе видней, - я приняла сидячее положение и потерла одеревеневшие руки. - А может, ты так решил меня ослабить перед испытанием? Решил, скажем так, смухлевать...
- Не знаю, что означает это ваше межгалактическое «смухлевать», но звучит оскорбительно, - надменно сказал Нуидхе и повернул голову к другому плывчи: - Ну-ка, Холум, сплавай к ближайшему острову и принеси бутыль пресной воды. Все испытания плывчи всегда проводятся честно!
- Ну да, конечно, - пробормотала я себе под нос. - Только почему-то одни готовятся к ним годами, а других швыряют в самое главное испытание без подготовки, как щенка в реку.
Спутники Нуидхе заметно смутились, а сам шрамированный главарь саркастическое замечание проигнорировал.
Глядя, как с легкостью жизнерадостного дельфина Холум ныряет в бурных волнах, я отчаянно позавидовала своим захватчикам. Сырость и холод они воспринимали вполне себе нормой и совершенно не замечали их. По крайней мере, в так называемое теплое время года.
- Слушай внимательно, - проворчал Нуидхе, усаживаясь рядом со мной, - дважды повторять не стану. Твое испытание начнется с первыми звёздами.
- А как вы определите, что первые звёзды зажглись? Вокруг шторм, а небо в тучах.
- Не твое дело. Все казни наш народ извечно проводит на этом месте, и сейчас наши загонщики ведут к скале твоего главного судью. Он неподкупен, беспристрастен и зрит в самое средоточие духа. Если судимый виновен и не способен преодолеть свою внутреннюю боль - что физическую, что душевную во всех разновидностях тоски, вины, жажды смерти... неважно... то судья его поглотит и растворит в своих недрах. Любая боль влечет его, как самый сладкий зов.
Мне стало страшно. Очень страшно. Холод и сырость вдруг стали неважны под напором внутреннего леденящего оцепенения. С трудом разомкнула губы и нашла в себе силы хрипло поинтересоваться:
- Кто он, этот судья?.. Высокоразвитый хищник океана?
- Мы называем его Художор, - гордо ответил Нуидхе. - Он пожирает слабаков и отступает перед истинной силой духа. Все плывчи проходят последнее испытание на великом пути Философии Боли через него.
Пусть и дело касалось чужеродной морской твари, но описание показалось странным. Никогда прежде мне не то, что не встречались, но и даже на слух не попадались упоминания об инопланетной живности, которая обладала бы способностью питаться чужой болью и страхом.
И знакомиться с этим неведомым Художором сейчас хотелось меньше всего. Даже при всей моей страсти к изучению ксено-феноменов.
- Только этого не хватало... - сквозь зубы процедил вдруг Нуидхе. - Ну-ка, давай ты, Чуда-Юда, лезь обратно в колодец.
- Ни за что! - заупрямилась я и вцепилась в торчащий рядом узкий каменный выступ обеими руками. - Ты видел, сколько внизу уже воды набралось?
Моя наглость заставила плывчи перекоситься от злости, но я прекрасно читала в его разуме, что ничего плохого он мне не сделает перед грядущим испытанием почти со стопроцентным смертельным исходом. Да и не был Нуидхе сам по себе таким уж агрессивным от природы. Скорее несчастным, фанатичным и озлобленным.