Господь – мой брокер. Семь с половиной законов духовного и финансового роста - стр. 8

– И как сильно рухнули?

– К закрытию ты заработал 27 000 долларов. На какое имя открыть тебе счет? – Он помедлил. – Не передумал делиться с монастырем?

В полном ошеломлении я повесил трубку. Это была первая достойная прибыль, которую я получил за свою жизнь, и пришла она прямо от Бога. Господь услышал наши молитвы и ответил на них. Я всегда весьма осторожно обращался со словом «чудо», но как еще можно было объяснить то, что случилось со мной в тот день в гараже Кларка?

Я тут же бросился к аббату, чтобы сообщить ему добрые вести, надеясь, что они смогут вывести из глубин отчаяния.

– Отец настоятель? – Когда я вошел в келью, аббат сидел в кровати с остекленевшим взглядом. – Как вы себя чувствуете?

– Bene. Et tu?[6]

Раньше я не слышал, чтобы он употреблял разговорную латынь, и сумел ответить лишь неуклюжим “Dominus vobiscum”[7].

Аббат заговорил – я не совсем понял о чем: то ли о погоде, то ли о коробке передач. Со своими познаниями в латыни я мог только сочувственно кивать, время от времени вставляя “Certe!”[8]. Наконец произнес:

– Отец мой, я принес замечательные новости.

– Quid?[9]

– Мы не могли бы говорить по-английски? Хотя бы минутку?

– Lingua Latina lingua Dei est[10].

– Я уверен, это так, но я не знаю, как на латыни будет «свиная грудинка».

– Abdomina porcorum.

– Можно перейти прямо к делу? Знаю, это может прозвучать кощунственно, но, когда в гараже я читал Часы, Господь вдохновил меня сыграть на бирже. Я позвонил старому другу и попросил поставить две тысячи долларов на то, что цены на грудинку резко пойдут вниз. И угадайте что? Так и случилось!

– Quid?

– Мы заработали 27 000.

– QUID?

– Вот, разрешите мне записать это для вас.

Я взял дощечку, лежавшую у его кровати, и записал:

Аббат что-то пробормотал. Я придвинулся ближе. Он подсчитывал что-то по-латыни. Аббат поднял на меня глаза:

– 27 000… долларов?

Я кивнул:

– Мой друг открыл на Уолл-стрит счет на наше имя.

Глаза аббата расширились:

– Так вот что он имел в виду!

– Кто?

– Дипак Чопра. Так вот где были в тот момент наши деньги! На Уолл-стрит!

Он улыбнулся, и мне никогда не забыть той улыбки.

– О чем вы говорите? – нервничая, спросил я. – Это Господь указал мне путь, а не доктор Чопра. Это случилось, когда я читал полуденные молитвы. Рассказ о стаде свиней в стране Гадаринской. В нашем монастырском требнике, а не в той глупой книжке, которую вы бросили в огонь!

– В огонь! – вскричал аббат.

Он выпрыгнул из постели и бросился вон из кельи, прежде чем я сумел его удержать.

– Книга! – восклицал он. – Книга!

Вбежав в калефакторий, аббат оттолкнул с дороги брата Феликса и брата Боба и начал лихорадочно рыться в очажной золе.

– Книга! Где книга?

– О какой книге вы говорите, отец настоятель? – спросил брат Феликс.

– Эта книга спасла монастырь!

Брат Феликс шепнул мне: «Мы вытащили книгу. Мы думали, что она поможет доктору поставить диагноз».

Аббат все еще ворошил золу, выбрасывая ее на линолеум.

– Лучше отдайте ему книгу, – посоветовал я.

Брошюра обуглилась, края обгорели. Подпалины изменили слова на обложке, и теперь надпись гласила:

– Вот, отец настоятель, – произнес брат Феликс, протягивая книгу.

Аббат нежно принял ее, как если бы то была рукопись Мертвого моря. Он уселся, осторожно открыл знакомую страницу и прочел вслух: