Господь и покойник - стр. 22
К сожалению, в игру эту можно сыграть только один раз.
Кроме Господа ни у кого не было больше ни желания, ни сил продолжать веселье, поэтому Валя, пожертвовав своими кармическими заслугами, вызвала такси по телефону.
– А твой друг не такой дебил, как ты рассказывал, – сказала она, когда мы остались одни.
Сейчас, когда я относительно отстраненно смотрю на те события, мне кажется удивительным, с какой легкостью я сначала принял свою смерть, а потом и привык к ней. «Раз смерть ничем не отличается от жизни, – думал я, – какая разница, жив я или мертв». Вот только смерть моя действительно оказалась смертью в виде демаркационной линии между «до» и «после» и одновременно триггером или пусковым механизмом, запустившим во мне, не знаю, кем и когда заложенную программу, радикально изменившую если не сам поток событий, то мое восприятие и осознание этого потока.
Мое первое прозрение произошло во время очередного разговора с шефом за чашкой чая. Перед этим я буквально силой ему подсунул фильмы из цикла «Игры богов», предупредив, что первые четыре акта предназначены для театралов или околотеатральной публики, тогда как, начиная с пятого акта – это настоящая мировоззренческая бомба. Эти фильмы раскрывают всю глубину дохристианского славянского мировоззрения, которое меня лично очаровало своей красотой. Шефа эти фильмы тоже очаровали.
– Конечно, – сказал он, – в чем-то авторы фильма, разумеется, гонят, ну да кто у нас без греха. Зато в главном они правы: если большинство из нас начнет мыслить в этом ключе, мир значительно изменится в лучшую сторону.
– Наверно поэтому старающиеся донести что-то настоящее люди пытались выразить свое глубинное понимание в виде мифов, поэм и притч. С одной стороны, в притче можно передать тот самый вкус недосказанности, который наполняет ее неземным ароматом, каким, например, пропитаны стихи Басе; а с другой стороны, никто уже не прицепится с тем, что автор напутал здесь с датой, а там исказил имя какого-либо участника описываемых событий, да и вообще все это противоречит теории какого-нибудь Реликтенстейна, который в своей работе с непроизносимым названием доказал…
– Это как мои друзья-музыканты, – подхватил шеф, – выучив ноты и аккорды, они разучились слышать музыку. Для них музыка теперь – это набор составных частей и принципы их соединения, а саму музыку, или то нечто, что передается при помощи звука от человека к человеку… Ну да и хрен с ними.
– Ты, кстати, никогда не думал, почему у нас все делается через жопу? – сменил он резко тему.
– Наверно, потому, что наша страна находится под покровительством святого Проктолога.
– А если серьезно? Почему, куда ни глянь, везде даже самые замечательные идеи воплощаются в жизнь в наиболее маразматической форме? Да ладно бы только у нас, это можно было бы списать на наш менталитет или на большевиков, убивших всех, кого только можно было заподозрить в способности мыслить, но ведь эта херня происходит во всем мире.
– Наверно, маразматичность – это неотъемлемое свойство нашей человеческой природы.
– Да взять хотя бы нашу слепоту. Достаточно почитать того же Гоголя, чтобы понять, что нихрена у нас с тех времен в обществе не изменилось. Несмотря на научно-технический прогресс, несмотря на революцию и перестройку. А если так, то что можно ждать от смены правительства? Ровным счетом ничего. Да и что может изменить простая смена Иванова на Петрова или Сидорова? Ведь каждый из них не с Луны на нас свалился, а варился вместе с нами в одном и том же котле, затем долго лез наверх, проявляя те самые качества, которые необходимы для всплытия на поверхность человеческих масс, а раз для всплытия требуются одни и те же наборы качеств, то и их обладатели будут фактически на одно лицо. И лишь изменение самих человеческих масс может привести к изменению необходимых для всплытия качеств. Массы же в своей массе совершенно не желают меняться, предпочитая ждать, что появится какой-нибудь хороший парень, который в миг решит все их проблемы, да так, что самим массам палец о палец не придется ударить…